JК
Голуби преисподней :: Говард Роберт
Страница: 39 из 40 — Но раз прошлой ночью у этой твари хватило ума замести следы, чтобы мы не смогли понять, откуда он пришла… Да, здесь есть комната — тайная комната дома Блассенвилей!
Он остановился, и Грисвелл за его спиной в ужасе закричал:
— Боже мой! Это та самая комната без окон, с тремя повешенными, которая мне приснилась!
Луч фонаря, обежав стены круглой комнаты, внезапно остановился. В широком круге света виднелись три фигуры, три маленькие сморщенные мумии в истлевших платьях прошлого века. Их ноги отделяло от пола не менее фута, а сами они были подвешены за вытянувшиеся шеи к цепям, свисающим с потолка.
— Три сестры Блассенвиль! — прошептал Баннер. — В любом случае мисс Элизабет не была сумасшедшей.
— Смотрите, там, в углу… — Грисвелл с трудом заставил голос повиноваться.
Свет фонаря двинулся и тут же замер.
— Неужели это когда-то было женщиной? — прошептал Грисвелл, содрогаясь. — Это ужасное желтое лицо, эти руки с черными когтями, словно у зверя. И все же это был человек — на ней обрывки старого бального платья… Почему служанка-мулатка носила такое одеяние?
— Вот где было ее логово в течение сорока лет, — не слушая его, проговорил Баннер, глядя на мертвую тварь, распростертую в углу. — И это оправдывает вас, Грисвелл. Помешанная женщина с топором — вот все, что нужно знать властям. Боже, что за место! И какую дьявольскую натуру надо было иметь с самого начала, чтобы предаваться этим колдовским обрядам!
— Женщина-мулатка? — прошептал Грисвелл, предчувствуя новое ужасное открытие.
Баннер покачал головой:
— Мы неправильно поняли бормотание старого Джекоба, как и то, что написала мисс Элизабет. Она должна была знать правду, но семейная гордость не позволила ей сказать правду.
Он остановился, и Грисвелл за его спиной в ужасе закричал:
— Боже мой! Это та самая комната без окон, с тремя повешенными, которая мне приснилась!
Луч фонаря, обежав стены круглой комнаты, внезапно остановился. В широком круге света виднелись три фигуры, три маленькие сморщенные мумии в истлевших платьях прошлого века. Их ноги отделяло от пола не менее фута, а сами они были подвешены за вытянувшиеся шеи к цепям, свисающим с потолка.
— Три сестры Блассенвиль! — прошептал Баннер. — В любом случае мисс Элизабет не была сумасшедшей.
— Смотрите, там, в углу… — Грисвелл с трудом заставил голос повиноваться.
Свет фонаря двинулся и тут же замер.
— Неужели это когда-то было женщиной? — прошептал Грисвелл, содрогаясь. — Это ужасное желтое лицо, эти руки с черными когтями, словно у зверя. И все же это был человек — на ней обрывки старого бального платья… Почему служанка-мулатка носила такое одеяние?
— Вот где было ее логово в течение сорока лет, — не слушая его, проговорил Баннер, глядя на мертвую тварь, распростертую в углу. — И это оправдывает вас, Грисвелл. Помешанная женщина с топором — вот все, что нужно знать властям. Боже, что за место! И какую дьявольскую натуру надо было иметь с самого начала, чтобы предаваться этим колдовским обрядам!
— Женщина-мулатка? — прошептал Грисвелл, предчувствуя новое ужасное открытие.
Баннер покачал головой:
— Мы неправильно поняли бормотание старого Джекоба, как и то, что написала мисс Элизабет. Она должна была знать правду, но семейная гордость не позволила ей сказать правду.