Голубой человек   ::   Лагин Лазарь Иосифович

Вдруг помрет? Тогда Ефросинье один путь-по миру с торбочкой. В деревне и без нее достаточно голодных ртов. Дядя Федосей, тот от бедных родственников как от нечистой силы открещивается. Он, Антошин, будет в тюрьме или в ссылке где-нибудь у черта на куличках. А с Шуркой что тогда будет? Антошин вспоминал слова Конопатого: «Из нее настоящий человек получится, если не погонит ее жизнь на бульвар», вспоминал Дусину судьбу, и ему становилось страшно.

Теперь он был за Шурку спокоен. Теперь он знал Шуркину судьбу по меньшей мере на шестьдесят пять лет вперед.

Всем хорошим, что в нем было, он считал себя обязанным доброму и строгому влиянию старой большевички Александры Степановны Беклемишевой, и ему было как-то не по себе, что она же, но еще не Александра Степановна, а пока что только Шурка, смотрит на него с огромным, ничем им не заслуженным уважением. Но он не мог оторвать от, Шурки глаз, смотрел; и не мог на нее насмотреться, и было на его лице при этом такое выражение, что девочка только поеживалась от неосознанного смущения.

До конца свидания оставалось уже совсем немного, когда он вдруг вспомнил про Ходынку. Встретятся ли они с Шуркой и Феней до мая девяносто шестого года, когда состоятся и так ужасно завершатся на Ходынском поле коронационные торжества? Скорее всего, не встретятся. Значит, надо их предупредить.

Но как?

– А мне какой сон нехороший приснился!.