Страница:
66 из 452
Малыш на берегу обиженно засопел и надул губки - это замечательное зеркало раздробилось на тысячи осколков, пляшущих меж замерших в полном безветрии остролистых камышей и зарослей тревожно пахнущей осоки. Зато почти сразу обнаружилось другое диво - постепенно рябь сложилась в какой-то новый узор - и в нём отчётливо проступила лунная дорожка.
И ведьма - он уже знал, что именно так крестьяне и важные приезжие втихомолку называют его маму - осторожно зачерпнула ладошкой это лунное серебро. Поднесла ко рту, попробовала, кивнула легонько сама себе. И не мешкая принялась наполнять живым светом пузырьки, что тесной грудой стояли в висящей на локте женщины корзинке.
Малыш уже знал - мама потом сделает из этого настойку на щекочущих нос тонким ароматом цветках ромашки. И будет лечить ею людей, если кто застудил потроха или в грудях жаба хрипит. Зря, что ли, они в самую жару разыскивали по полям спрятавшиеся в высоком разнотравье хитрющие мордашки, и он сам вприпрыжку, с радостным верещаньем приносил лучшей в мире женщине маленькое жёлтое солнышко с белыми листиками?
И ещё добавить маленькую капельку жёлтого змеиного яда. Как объяснила вдруг ставшая очень строгой и осторожной мама - яд нужен, чтобы убить поселившуюся в человеке хворость. Но очень-очень маленькую капельку, чтобы не повредило больному.
- Валлен, не шали, - голос мамы вовсе не строгий. Но пальчик заскучавшего малыша, которым он осторожно коснулся задремавшего на широком листе кувшинки лупоглазого лягушонка, быстро отдёрнулся.
И в самом деле, в рисунок зеркала вплелось что-то другое, не такое.
|< Пред. 64 65 66 67 68 След. >|