Горец (4)   ::   Макнамара Кристофер Лоуренс

Но, может быть, дочь расскажет о ее судьбе? Более того - уж не передала ли свое искусство Катрин-ведьма дочери? Так, как Мастер Тартана или Мастер Меча - сыну передает?

Конан перевел взгляд на женщину, молча стоящую рядом. Кажется, действительно в глазах ее читается настороженность... Или все-таки насмешка это?

- Как зовут тебя, почтеннейшая?

- Катрин, - коротко ответила она.

- Как мать... А меня - Конаном называют.

- Как отца... - загадочно произнесла женщина. - И меч у тебя, вижу, отцовский - кривой, с рукоятью из кости... У нас таких не делают...

Конан запнулся на мгновение.

- Не будем о мече моем говорить, Катрин, дочь Катрин. Скажи - давно ли умерла твоя мать?

- Моя мать? Давно. Много лет назад... - женщина замолкла, как бы не договорив чего-то.

Повернувшись к котлу, она не спеша помешала варево длинным черпаком на ручке, вырезанной из оленьего рога. И лишь затем вновь повернулась к Конану.

- Но мою мать совсем по-другому звали, Мак-Лауд...

В правой руке женщина по-прежнему держала черпак. А длинные, до кисти, рукава платья она потянула вверх, когда склонялась над очагом.

Запястья ее теперь были открыты. Кажется, неспроста. Похоже, нарочно показала она руки.

И Конан увидел.

Он увидел на правой руке шрам - маленький, почти сошедший, но неповторимой формы. Будто рваная, неправильных очертаний, четырехлучевая звезда...

И была эта звезда словно выкрашена черным. Не густо - чуть заметно. Как бок котла...

А на левом запястье никакой отметины не было.

Говорили в старину: убери невозможное - и то, что останется, будет истиной.