JК
Горец III :: Макнамара Кристофер Лоуренс
Страница: 138 из 172А проклятая неизвестность калечит дорогие судьбы, уносит драгоценный покой. Ведь я могу прожить еще тысячу лет, а могу умереть завтра, и они от этого боятся, страдают, седеют… Но почему-то совсем не думают о себе. Они смертны, и гораздо более хрупок их жизненный путь, но почему-то они всю свою недолгую жизнь переживают за меня, даже на смертном одре.
Тогда зачем эта всепоглощающая долгая борьба, если никому не становится лучше, даже если ты побеждаешь! Тогда мучаются другие незнакомые люди, но тоже — мучаются; и какая разница — хорошие они или плохие, если ты сам их обрек на мучения и на долгие страдания.
Но самое страшное, что от этой борьбы никуда нельзя уйти. Нельзя отсидеться или погибнуть в каком-нибудь бою. Однажды Конан мне сказал:
— Каждый раз, когда не дерешься ты, дерусь я. Чем меньше достается тебе, тем больше достается мне. Делай хорошо свое дело. Тем более, что кому-то, — правда, я не скажу кому, — всегда достается все: все радости жизни и все самые красивые женщины"…
Ричи стоял возле изрядно поношенного темно-бежевого БМВ и вот уже битых сорок минут описывал двухметровому черному посетителю автосалона достоинства именно этого автомобиля. Клиент везде совал свой курносый нос, что-то нюхал, разве что вверх колесами не переворачивал, трижды объезжал с Ричи вокруг смотровой площадки, но так и не мог окончательно решиться сделать эту покупку.
Ричи работал вовсю, стараясь его сагитировать:
— Это потрясающая машина, — вдохновенно говорил он, — послушная, как спаниель.
Тогда зачем эта всепоглощающая долгая борьба, если никому не становится лучше, даже если ты побеждаешь! Тогда мучаются другие незнакомые люди, но тоже — мучаются; и какая разница — хорошие они или плохие, если ты сам их обрек на мучения и на долгие страдания.
Но самое страшное, что от этой борьбы никуда нельзя уйти. Нельзя отсидеться или погибнуть в каком-нибудь бою. Однажды Конан мне сказал:
— Каждый раз, когда не дерешься ты, дерусь я. Чем меньше достается тебе, тем больше достается мне. Делай хорошо свое дело. Тем более, что кому-то, — правда, я не скажу кому, — всегда достается все: все радости жизни и все самые красивые женщины"…
Ричи стоял возле изрядно поношенного темно-бежевого БМВ и вот уже битых сорок минут описывал двухметровому черному посетителю автосалона достоинства именно этого автомобиля. Клиент везде совал свой курносый нос, что-то нюхал, разве что вверх колесами не переворачивал, трижды объезжал с Ричи вокруг смотровой площадки, но так и не мог окончательно решиться сделать эту покупку.
Ричи работал вовсю, стараясь его сагитировать:
— Это потрясающая машина, — вдохновенно говорил он, — послушная, как спаниель.