JК
Горец IV :: Макнамара Кристофер Лоуренс
Страница: 106 из 160Третий десяток лет истекает с момента их расставания!
А мало кто из обитателей Шотландии, да и иных земель, перешагивает в этом веке рубеж пятидесятилетия…
Говорили в старину: Судьба разит людей, как ослепленная лошадь, — кого ударит копытами, а кого и пропустит…
25
Но уже знал Конан: едва ли оправдаются его опасения. Здесь Катрин. Жива она. И — та же самая, что была прежде.
Слишком уж свежа была растительность, покрывающая тропу, — свежа, хотя и явно ступали по ней. Кто, кроме Катрин, мог бы ходить так?
И слишком уж умело была пострижена живая изгородь, окружающая дом. Точно так же, как и тропинка: от нежелательного гостя — скроет жилище, желанному — покажет…
И умным взглядом сквозь челку кудлатой шерсти глядел на подходящего человека огромный пес, вынырнувший из-за этой изгороди. Он был спокоен.
Знала собака: приближающийся гость — не из тех, кого нужно облаивать. И уже тем более не из тех, на кого скалить клыки…
Кто, кроме Катрин, смог бы так великолепно обучить овчарку?
А Дункан, застыв в седле, с недоумением смотрел на зеленый дом. С недоумением — потому что сердца его вдруг коснулась теплая волна какой-то странной гармонии, исходившей от этих мест.
Встроенная в живую изгородь калитка дрогнула, и Конан остановился как вкопанный.
Сейчас он узнает все…
И — ничего не узнал.
А мало кто из обитателей Шотландии, да и иных земель, перешагивает в этом веке рубеж пятидесятилетия…
Говорили в старину: Судьба разит людей, как ослепленная лошадь, — кого ударит копытами, а кого и пропустит…
25
Но уже знал Конан: едва ли оправдаются его опасения. Здесь Катрин. Жива она. И — та же самая, что была прежде.
Слишком уж свежа была растительность, покрывающая тропу, — свежа, хотя и явно ступали по ней. Кто, кроме Катрин, мог бы ходить так?
И слишком уж умело была пострижена живая изгородь, окружающая дом. Точно так же, как и тропинка: от нежелательного гостя — скроет жилище, желанному — покажет…
И умным взглядом сквозь челку кудлатой шерсти глядел на подходящего человека огромный пес, вынырнувший из-за этой изгороди. Он был спокоен.
Знала собака: приближающийся гость — не из тех, кого нужно облаивать. И уже тем более не из тех, на кого скалить клыки…
Кто, кроме Катрин, смог бы так великолепно обучить овчарку?
А Дункан, застыв в седле, с недоумением смотрел на зеленый дом. С недоумением — потому что сердца его вдруг коснулась теплая волна какой-то странной гармонии, исходившей от этих мест.
Встроенная в живую изгородь калитка дрогнула, и Конан остановился как вкопанный.
Сейчас он узнает все…
И — ничего не узнал.