JК
Горыныч :: Штерн Борис Гедальевич
Страница: 5 из 25Так что давай… займи очередь с утра пораньше, предъяви паспорт, возьми яичко и удирай отинкубатора подальше. А сейчас отойди, заразишься.
Тут Дряхлый Дракон остекленел глазами и заснул (или умер), а Горыныч шарахнулся в сторону и продолжил свое путешествие в полном недоумении — у него даже паспорта не было. Думая о паспорте, он зазевался, и был обстрелян с земли пороховыми ракетами. Этот салют не мог Горынычу повредить, но все же он взял повыше, чтобы не беспокоить нервных жителей этой страны.
Летел он три дня и три ночи, пока не увидел внизу драконью столицу — придавленный облаками город с многоэтажными логовами и клочьями тумана в подворотнях. Горыныч долго летал над Дракополем, высматривая в полутьме хоть одну живую душу, наконец увидел внизу движущиеся огоньки.
Он лег на крыло и пошел на посадку.
Это была процессия. Впереди кого-то несли — наверно, хоронили. Многочисленные клыкастые головы были задраны кверху, они то и дело выдували из глоток горящую смесь. Пожалуй, все это напоминало факельное шествие. Дым смешивался с туманом, а огненные струи, вырываясь из глоток, сворачивались в огненные шары и медленно угасали, рассыпая искры. Пахло спиртным и серой.
Вдруг тот, кого несли впереди, затрепыхался и пронзительно заорал:
— Вступайте в ДОЖ, вступайте в ДОЖ, вступайте в ДОЖ!
Огнедышащая процессия глубоко вздохнула и через три шага проскандировала в ответ то же самое. И опять в темноте зашлепали по лужам.
Тут Дряхлый Дракон остекленел глазами и заснул (или умер), а Горыныч шарахнулся в сторону и продолжил свое путешествие в полном недоумении — у него даже паспорта не было. Думая о паспорте, он зазевался, и был обстрелян с земли пороховыми ракетами. Этот салют не мог Горынычу повредить, но все же он взял повыше, чтобы не беспокоить нервных жителей этой страны.
Летел он три дня и три ночи, пока не увидел внизу драконью столицу — придавленный облаками город с многоэтажными логовами и клочьями тумана в подворотнях. Горыныч долго летал над Дракополем, высматривая в полутьме хоть одну живую душу, наконец увидел внизу движущиеся огоньки.
Он лег на крыло и пошел на посадку.
Это была процессия. Впереди кого-то несли — наверно, хоронили. Многочисленные клыкастые головы были задраны кверху, они то и дело выдували из глоток горящую смесь. Пожалуй, все это напоминало факельное шествие. Дым смешивался с туманом, а огненные струи, вырываясь из глоток, сворачивались в огненные шары и медленно угасали, рассыпая искры. Пахло спиртным и серой.
Вдруг тот, кого несли впереди, затрепыхался и пронзительно заорал:
— Вступайте в ДОЖ, вступайте в ДОЖ, вступайте в ДОЖ!
Огнедышащая процессия глубоко вздохнула и через три шага проскандировала в ответ то же самое. И опять в темноте зашлепали по лужам.