Господь гнева   ::   Желязны Роджер

- Ладно, - пророкотал Доминус Маккомас, по-прежнему ковыряясь в своих лошадиных зубах, - если ваш богомаз справится с заданием, я буду только рад. На месте Попечителей Церкви мне было бы до одного места, в какой мере степени нарисованный Люфтойфель окажется похож на себя. Меня бы устроила любая самоуверенная заплывшая жиром порочная рожа - ну, что-то вроде упоенной морды свиньи, когда она нежится в луже грязи.

В этот момент его собственная рожа балдеющей в грязи свиньи сияла таким самодовольством, что отцу Хэнди невольно подумалось: "Вот его бы лицо да на фреску".

Как ни странно, Господь Гнева рисовался воображению именно таким -точной копией Маккомаса.. Однако с цветного снимка глядели исполненные затаенного страдания глаза человека, у которого в глубине души страшный разлад - до того страшный, что он заметен даже в тот момент, когда человек упивается жареным цыпленком под экзотическим соусом - с традиционной гавайской гирляндой цветов на шее и юной девицей по правую руку от него (пусть и не красавицей)… У мужчины на фотографии были густые блестящие спутанные волосы. Щеки отливали синевой, хотя было заметно, что он недавно тщательно выбрился. Эта синева - подкожная темнота там, где росла борода, - не была его виной, но была - знаком. Знаком чего? Темнота, тьма не есть зло. Именно тьму имел в виду Мартин Лютер, когда начинал перевод "Бытия" -первой книги Моисеевой - словами: "Und die Erde war ohne Form und leer". "Leer" - "пуста". Вот эта-то пустота и есть - тьма.