Государство и эволюция   ::   Гайдар Егор

Все это показывает, что ленинский "социализм" глубоко лежал в русле русской истории, был органичен для царства "Малют, Иванов, Годуновых" и империи "Павлов, Аракчеевых, Петров". Он представлял собой развитие одной из линий державной истории. Конечно, в российский организм Лениным был занесен вирус, но и сам организм был готов его воспринять. Только это не был вирус анархии и разрушения государства, чего боялись наиболее крепколобые государственники строгого режима. Как раз наоборот, это был вирус патологического, злокачественного усиления, разрастания государства.

Вечный российский выбор – к саморазвивающемуся гражданскому обществу или самодержавно-восточной деспотии? – был наконец сделан. Было, однако, в чертежах ленинского социализма нечто абсолютно свое, уникальное, что резко отличало его и от всех западных аналогов государственного монополистического капитализма (империализма), и от классических образцов азиатского способа производства, – то, что хотя и было связано с русской самодержавно-бюрократической и общинной традицией, но принципиально отрицало многое в ней.

Соединение восточной деспотии (диктатуры) в политике, государственного монополизма в экономике и коммунистической идеологии, отрицающей частную собственность, – только в этом органическом синтезе, скрепленном кровью и подогретом на огне гражданской войны, возникает поистине тоталитарный монолит.