Град обречённый   ::   Стругацкий Борис

И не то чтобы он соскучился по русской речи - ведь все кругом говорилипо-русски; и не то чтобы этот бородач казался ему воплощением родины, вовсе нет. Но было в нем что-то такое, по чему Андрей основательно истосковался, что-то такое, чего он не мог получить ни от строгого язвительного Дональда, ни от веселого, горячего, но все-таки какого-то чужого Кэнси, ни от Вана, всегда доброго, всегда благожелательного, но очень уж забитого. Ни, тем более, от Фрица, мужика по-своему замечательного, но как-никак вчерашнего смертельного врага... Андрей и не подозревал, что так истосковался по этому загадочному "чему-то".

Бородач искоса взглянул на него и спросил:

- Земляк, что ли?

- Ленинградец, - сказал Андрей, ощущая неловкость, и, чтобы затушевать эту неловкость, достал сигареты и предложил бородачу.

- Вон как... - сказал тот, вытаскивая сигарету из пачки. - Земляки, выходит. А я, браток, вологодский. Череповец - слыхал? Охцы-мохцы Череповцы...

- А как же! - страшно обрадовался Андрей. - Там же сейчас металлургический комбинат отгрохали, огромнейший заводище!

- Ой ты? - сказал бородач довольно равнодушно. - И его, значит, тоже в оборот взяли... Ну ладно. А ты что здесь делаешь? Как зовут-то?

Андрей назвался.

- А я, видишь ты, крестьянствую, - продолжал бородач. - Фермер, по-здешнему. Юрий Константинович, фамилия - Давыдов. Выпить хочешь?

Андрей замялся.

- Рановато как будто... - сказал он.

- Ну, может, и рановато, - согласился Юрий Константинович. - Мне ведь еще на рынок надо.