Грани матрицы   ::   Гаркушев Евгений Николаевич

Профессор Варшавский оказалсямоложавым кучерявым субъектом. Большие и умные карие глаза, высокий лоб, широкая улыбка. Ходил он, конечно же, в белом халате, с молоточком в руке и стетоскопом на шее. На меня, когда полагал, что я его не вижу, поглядывал настороженно, с некоторой долей опаски. Что я, покусал кого-то в беспамятстве?

– Рад видеть вас в добром здравии, – жизнерадостно проговорил профессор.

Голос у него был высокий, резковатый. Под халатом я разглядел солидный черный костюм с каким-то неярким галстуком. Ботинки – старомодные, тяжелые.

– И я рад, – сказал я, улыбаясь. – Только если я в добром здравии, зачем же меня здесь держат?

– Держат? – переспросил профессор. – Никто вас не держит, господин Воронов. Вы всего лишь проходили курс восстановления после травмы.

– Это уже интереснее, – вслух заметил я. – Как вас звать, профессор?

– Александр Львович, – ответил доктор, поспешно вынимая из бокового кармана халата бейдж и прикрепляя его к нагрудному карману. На желтоватой карточке шрифтом, отчего-то стилизованным под старославянский, было отпечатано:

«Профессоръ Варшавский Александръ. Московский университетъ»

– Рад познакомиться, – сказал я. – Так какой, говорите, у меня диагноз?

– Амнезия. Вы пребывали в коме в течение нескольких лет, – обыденным тоном проговорил профессор.

– Нескольких лет? – тупо переспросил я.

Не уверен, что на моем лице ничего не отразилось. Может быть, я даже побледнел.