JК
Грани судьбы :: Шепелёв Алексей
Страница: 43 из 619В конце концов, настоящий посланец не увидел бы в этом ничего странного. Раб куплен, приставлен к делу. Хороший хозяин не продаёт нужного ему раба по первому предложению. Так что, я совершенно уверен, завтра этот человек придёт снова. Твои воины могут схватить его, препроводить в Вальдский замок и хорошенько допросить. Молва говорит, что палачи Инквизиции знают своё дело намного лучше городских палачей.
Отец Сучапарек кровожадно улыбнулся.
— Городские палачи… Брат Бодак не доверит им даже презерватив на меч накрутить.
— Вот видишь… Да, если тебе необходима помощь моих стражников, то школа почтёт за честь…
— Охотно верю, — прервал ланисту инквизитор. — Я никогда не сомневался, что ты и твои люди готовы всегда и во всём служить Императору.
— Слава Императору! — привычно воскликнул бывший додекан, потрясая чашей.
— Слава! — откликнулся отец Сучапарек. — Как добропорядочный старший гражданин ты понимаешь, что Инквизиция служит Императору и утверждает словом, мечом и огнём волю его.
— Конечно, отец мой!
— К сожалению, мы иногда забываем, что людям, непосвященным в ту борьбу, которую денно и нощно мы ведём с врагами Императора и всего рода человеческого, наша суровость и непримиримость кажется чрезмерной. Вот ты, Луций, был легионером, тебе известно, как относятся к солдатам многие изнеженные аристократы.
Ланиста нахмурился.
Отец Сучапарек кровожадно улыбнулся.
— Городские палачи… Брат Бодак не доверит им даже презерватив на меч накрутить.
— Вот видишь… Да, если тебе необходима помощь моих стражников, то школа почтёт за честь…
— Охотно верю, — прервал ланисту инквизитор. — Я никогда не сомневался, что ты и твои люди готовы всегда и во всём служить Императору.
— Слава Императору! — привычно воскликнул бывший додекан, потрясая чашей.
— Слава! — откликнулся отец Сучапарек. — Как добропорядочный старший гражданин ты понимаешь, что Инквизиция служит Императору и утверждает словом, мечом и огнём волю его.
— Конечно, отец мой!
— К сожалению, мы иногда забываем, что людям, непосвященным в ту борьбу, которую денно и нощно мы ведём с врагами Императора и всего рода человеческого, наша суровость и непримиримость кажется чрезмерной. Вот ты, Луций, был легионером, тебе известно, как относятся к солдатам многие изнеженные аристократы.
Ланиста нахмурился.