JК
Гульчатай, закрой личико! :: Боброва Ирина
Страница: 312 из 339Длинные ресницы взлетали к бровям, открываявосторженно-удивленный взгляд, а маленькая ручка Медузы то и дело поднималась к волосам, проверить, не съехала ли набок цветочная корона, венчавшая высокую прическу. Невеста улыбалась, улыбалась счастливо и открыто. Улыбка эта была напоена счастьем и солнцем, она была полна любви и доверия.
И Бенедикт вдруг понял, что эта улыбка намного важнее для него, чем все запреты в мире. И еще он понял, что без улыбки Медузы ему не нужно никакое бессмертие. Он поднялся и пошел навстречу – навстречу своей судьбе. И не заметил, как отбросил в сторону лист бумаги, на котором Большой Босс изложил свои требования.
Ветер подхватил белый бумажный листок, закрутил его, поднял над землей. Какое-то время ветерок развлекался тем, что подкидывал новую игрушку, наблюдал за ее падением, потом снова подкидывал. Но скоро он заметил, что прямо на траве расстилают огромные скатерти, и поспешил вмешаться – надо было помочь. И озорной ветерок принялся вырывать у оборотней яркую ткань, заворачивать углы уже расстеленных скатертей – в общем, старался вовсю.
А брошенный конторский бланк с ультиматумом любящего дядюшки сиротливо покружился в воздухе и опустился на самое неподходящее для этого место – он залепил лицо Гучи, въезжающего во главе кавалькады на поляну, что окружала замок Акавы.
Чингачгук отлепил от лица лист, пробежал глазами послание – и усмехнулся. Он подумал о том, что зря Большой Босс так категорично ставит условия.
И Бенедикт вдруг понял, что эта улыбка намного важнее для него, чем все запреты в мире. И еще он понял, что без улыбки Медузы ему не нужно никакое бессмертие. Он поднялся и пошел навстречу – навстречу своей судьбе. И не заметил, как отбросил в сторону лист бумаги, на котором Большой Босс изложил свои требования.
Ветер подхватил белый бумажный листок, закрутил его, поднял над землей. Какое-то время ветерок развлекался тем, что подкидывал новую игрушку, наблюдал за ее падением, потом снова подкидывал. Но скоро он заметил, что прямо на траве расстилают огромные скатерти, и поспешил вмешаться – надо было помочь. И озорной ветерок принялся вырывать у оборотней яркую ткань, заворачивать углы уже расстеленных скатертей – в общем, старался вовсю.
А брошенный конторский бланк с ультиматумом любящего дядюшки сиротливо покружился в воздухе и опустился на самое неподходящее для этого место – он залепил лицо Гучи, въезжающего во главе кавалькады на поляну, что окружала замок Акавы.
Чингачгук отлепил от лица лист, пробежал глазами послание – и усмехнулся. Он подумал о том, что зря Большой Босс так категорично ставит условия.