JК
Этрусская сеть :: Гилберт Майкл
Страница: 93 из 221Он насчитал пятнадцать машин. Никто не знает всех своих родственников, пока не умрет. В молодости похороны – тоска, в зрелом возрасте – шутка, но когда человек стареет, каждые похороны становятся репетицией его собственных. Тем временем подъехало ещё полдюжины машин.
Капитан не учел, что семейство Зеччи не было изолированной ячейкой из трех человек, а входило в сложный организм, многолетний матриархат, вросший своими корнями глубоко в почву Кампаньи. Преобладали тут женщины – гордые, самоуверенные и величественные, все как одна в траурных туалетах, переживших уже десятки таких событий. Сопровождали их расстроенные загорелые мужья и стайки чисто вымытых детей. Этот день принадлежал женщинам.
В первой машине сидела Аннунциата с Тиной, только вдвоем. С момента отъезда из дому Аннунциата не закрывала рта, и этот поток слов был настолько невероятен, что Тина начинала беспокоиться. Молчание матери или её слезы были бы ей милее чем это горячечное настроение.
– Если мы будем так тянуться, – сказала Аннунциата, – опоздаем в церковь и все пойдет вверх ногами.
– Мы поздно выехали, потому что ты заставила меня все запирать, даже мастерскую.
Неужели ты думаешь, что к нам кто-то вломится, пока мы будем на кладбище?
– Обычный вор – нет.
– Кто тогда?
– Диндони, разумеется. Он все время пытается попасть в дом. В наш дом! Он что, думает, если Мило нет, так он станет его?
– А он не сказал, что ему нужно?
– Вначале пришел выразить сочувствие.
Капитан не учел, что семейство Зеччи не было изолированной ячейкой из трех человек, а входило в сложный организм, многолетний матриархат, вросший своими корнями глубоко в почву Кампаньи. Преобладали тут женщины – гордые, самоуверенные и величественные, все как одна в траурных туалетах, переживших уже десятки таких событий. Сопровождали их расстроенные загорелые мужья и стайки чисто вымытых детей. Этот день принадлежал женщинам.
В первой машине сидела Аннунциата с Тиной, только вдвоем. С момента отъезда из дому Аннунциата не закрывала рта, и этот поток слов был настолько невероятен, что Тина начинала беспокоиться. Молчание матери или её слезы были бы ей милее чем это горячечное настроение.
– Если мы будем так тянуться, – сказала Аннунциата, – опоздаем в церковь и все пойдет вверх ногами.
– Мы поздно выехали, потому что ты заставила меня все запирать, даже мастерскую.
Неужели ты думаешь, что к нам кто-то вломится, пока мы будем на кладбище?
– Обычный вор – нет.
– Кто тогда?
– Диндони, разумеется. Он все время пытается попасть в дом. В наш дом! Он что, думает, если Мило нет, так он станет его?
– А он не сказал, что ему нужно?
– Вначале пришел выразить сочувствие.