Южные Кресты   ::   Кригер Борис

Охранник покашлял и попросил их сесть за стол друг напротив друга.

Оба подчинились и, по-прежнему крепко держась за руки, уселись за стол. «Боже, как она постарела!» – ужалило Сеню, и он сам удивился обыденности своей мысли. Слезы подступили к горлу.

– Боже мой! Как ты исхудал! – запричитала мать. Сеня не мог более сдерживать слез, хотя весь путь по тюремным коридорам заклинал себя вести спокойно, чтобы не расстраивать мать. Он даже собирался пошутить насчет своего шутовского облачения, мол, смотри, мама, – я первый новозеландский космонавт! Но, зайдя в комнату свиданий, он совершенно забыл и о шутке, и о своих самозаклинаниях. Вместе с матерью в его новозеландский ад пробился луч потусторонней реальности, в которой остался для Вечнова весь окружающий свободный мир, которая не могла быть настоящей, ощутимой, физической реальностью, потому что она казалась ему слишком эфемерной и недостижимой. Вся его жизнь раскололась на два огромных обломка айсберга, на «до» и «после», с точкой перелома в тот момент, когда на его руках впервые защелкнулись наручники. Первая часть айсберга осталась на плаву, там, в недосягаемых просторах голубых эфиров, а вторая, почерневшая и несущая на своей перевернутой вершине настоящий момент Сениной жизни, вопреки всем законам физики погрузилась в удушливые глубины океана, опустившись на самое дно, где Сеня представлял себя сплющенной глубоководной рыбой с фонарем, висящим на носу.