Южный Крест   ::   Слепухин Юрий Григорьевич

Во время войны на торпедных катерах служил, у нас на Балтике.

— Вы ленинградец? — спросил Полунин.

— Коренной. Вы тоже? Я почему-то так и подумал. Где в Питере проживали?

— На Мойке, возле Конюшенной. Угол Мошкова переулка.

— Мошков, Мошков… А! Знаю. Только теперь он Запорожский.

— Переименовали? — удивился Полунин.

— Ну, с этим у нас лихо. Так мы с вами, значит, почти соседи… Я — прямо насупротив, через Петропавловку, на Кронверкском. Да-а, тесен мир, тесен… Нас тут на судне трое ленинградцев: Володя вот этот, что электрикой заворачивает, и еще один. А остальные — кто откуда. Стармех — южанин, из Ставрополя, помполит — москвич… А вот и лекарь пожаловал — эй, доктор! Этот — помор, архангельский, — шепнул штурман. — Подваливайте сюда, доктор, познакомьтесь с пассажиром и доложите сансостояние команды.

Доктор, высокий меланхоличный блондин немногим старше третьего штурмана, вяло пожал Полунину руку и повалился в кресло.

— Какая это команда, — сказал он безнадежным тоном, — одни салаги. Дай, Женя, курнуть… Не тот нонче пошел моряк, не-е, не тот.

— Чем не нравится?

— Мелкий он, понимаешь, — подумав, сказал доктор. — К тому же пузатый, прожорливый до неимоверности. Да еще и саковитый вдобавок.

— Ладно тебе очернительством заниматься, сам ведь сачок изрядный — всю дорогу медведя давишь.