Кабачок нью-фаундлендцев   ::   Сименон Жорж

— Можно подумать… Но вы будете надо мной смеяться… Кровать, наверное, подняли для того, чтобы кто-то мог под ней спрятаться. Если бы не эти куски дерева, матрац был бы куда ниже. Тогда как сейчас…

Не успел комиссар и слова сказать, как она улеглась на пол, несмотря на покрывавшую его грязь. Потом полезла под кровать.

— Места вполне достаточно, — сообщила она.

— Да вылезайте же!

— Погодите. Дайте мне сюда на секунду лампу, комиссар.

Она вдруг замолкла. Мегрэ не мог понять, что она там делает. Он начал терять терпение.

— Ну, что?

— Сейчас… Подождите.

Она вылезла из-под кровати. Серый её костюм был весь выпачкан, глаза лихорадочно горели.

— Отодвиньте кровать. Вы увидите… Голос ее прерывался, руки дрожали. Мегрэ резким движением отодвинул кровать от переборки и посмотрел на пол.

— Ничего не вижу.

Она молчала Мегрэ обернулся и увидел, что девушка плачет.

— Но что вы тут нашли? Почему плачете?

— Вот. Читайте.

Пришлось нагнуться и поднести лампу к самой переборке. Теперь Мегрэ различил слова, нацарапанные на дереве чем-то острым — булавкой или гвоздем:

Гастон — Октав — Пьер — Ан…

Последнее имя было недописано. Однако работа эта была выполнена без спешки. На некоторые буквы, вероятно, ушло больше часа. Вокруг были всякие завитушки, линии, выведенные, по-видимому, от нечего делать.

Оленьи рога над именем Октав придавали всей надписи комический оттенок.

Девушка уселась на край кровати, выдвинутой на середину каюты, она молча плакала.