Иероглиф Измена   ::   Первухина Надежда

И памятью о нерастраченном лете

Здесь кружатся два невесомых листка.

Я в город войду и не выйду назад.

Я призраком стану, бездомным бродягой.

Стихи мои тлеть будут вместе с бумагой-

И значит, мне славой уже не грозят.

– Я рад видеть тебя, моя небожительная теща, но какое дело привело тебя на Лунтан, оторвав от созерцания райских красот?

Произнеся эту, как думалось, высокопарную речь, дракон Баосюй воззрился на владычицу Нэнхун с плохо скрываемым удивлением. Как все женатые особи мужского пола, он испытывал некоторое замешательство от внезапного появления матери собственной жены. Известно ведь, что подобные появления ничем особенно хорошим не кончаются. Даже если мать жены почти богиня. Это еще хуже. От обычной тещи еще можно как-то скрыться, но вот от богини – никак…

– Я прикажу подать вина, – сказал дракон, так как теща почему-то молчала. – Вид твой странно гневен, о Нэнхун. Быть может, вино облегчит твое сердце от тяжкой ноши…

– Постой, Баосюй, – тяжело выдавила Нэнхун и встала напротив дракона. – Не надо никакого вина. Горе пришло в твой дом, Баосюй, горе низвергло меня с небес!

Дракон сверкнул глазами:

– Что-то случилось с Фэйянь?

– Да! – ответила Нэнхун. – Самое страшное, что только можно подумать.