Иерусалим обреченный (Салимов удел Судьба Иерусалима)   ::   Кинг Стивен

- Теперь расскажите мне о своих грехах.

- Обо всех? - Бен испугался.

- Постарайтесь быть кратким, - сухо посоветовал Кэллахен. - Как мне известно, нам еще предстоит кое-что сделать до темноты.

Старательно думая и держа перед мысленным взором Десять Заповедей в качестве некоего эталона, Бен начал. Ему не становилось легче. Он не испытывал никакого чувства очищения - только стесненность от необходимости рассказывать тайны своей жизни постороннему человеку. Все же он мог понять, как этот ритуал мог стать потребностью, приобрести такую же нездоровую притягательность, как спирт для алкоголика или тени на матовом стекле ванной комнаты для подростка. Тут было что-то средневековое, что-то проклятое. Он вспомнил сцену картины Бергмана "Седьмая печать", где толпа кающихся в рубищах проходит через город, пораженный чумой. Кающиеся секли себя березовыми ветками до крови. Отвращение к тому, что он должен был делать (а он упрямо не позволял себе врать, хотя обычно не находил в этом никакого затруднения), заставило его окончательно и полностью осознать их сегодняшнюю цель, и он почти видел слово "вампиры" перед собой отпечатанным - не пугающими готическими буквами из кинофильма, а самыми обычными. Он чувствовал себя беспомощным в когтях чуждого ему устаревшего ритуала.