JК
Имаджика :: Баркер Клайв
Страница: 1393 из 1477 — Все необходимые знания утебя уже есть.
— Не все, — ответил Миляга, догадавшись, как он может вывернуться из этой ситуации.
— Чего же ты не знаешь? — спросил Хапексамендиос. — Я отвечу на любой вопрос.
— Твое лицо. Отец.
— Мое лицо? Что это значит?
— Мне не хватает знания о Твоем лице, о том, как оно выглядит.
— Ты видел Мой город, — ответил Незримый. — Это и есть Мое лицо.
— И это Твое единственное лицо? Это действительно так, Отец?
— Разве тебе этого недостаточно? — спросил Хапексамендиос. — Разве оно не совершенно? Разве оно не сияет?
— Слишком ярко сияет, Отец. Оно слишком величественно.
— Разве величия может быть слишком много?
— Но во мне по-прежнему живет человек, Отец, и этот человек слаб. Я смотрю на Твой город, и меня охватывает благоговейный ужас. Это шедевр…
— Ты прав.
— Это творение гения…
— Да.
— Но прошу Тебя, Отец, покажи мне менее величественное обличье. Дай мне бросить взгляд на то лицо, от которого я произошел, чтобы я мог знать, какая часть меня — Твоя.
В воздухе раздалось нечто очень похожее на вздох.
— Наверное, это покажется Тебе смешным…— сказал Миляга, — но я исполнил Твою волю прежде всего потому, что стремился увидеть лицо, одно любимое лицо…— В этих словах было достаточно правды, чтобы придать им настоящую страстность — ведь он действительно надеялся, что Примирение позволит ему воссоединиться с любимым.
— Не все, — ответил Миляга, догадавшись, как он может вывернуться из этой ситуации.
— Чего же ты не знаешь? — спросил Хапексамендиос. — Я отвечу на любой вопрос.
— Твое лицо. Отец.
— Мое лицо? Что это значит?
— Мне не хватает знания о Твоем лице, о том, как оно выглядит.
— Ты видел Мой город, — ответил Незримый. — Это и есть Мое лицо.
— И это Твое единственное лицо? Это действительно так, Отец?
— Разве тебе этого недостаточно? — спросил Хапексамендиос. — Разве оно не совершенно? Разве оно не сияет?
— Слишком ярко сияет, Отец. Оно слишком величественно.
— Разве величия может быть слишком много?
— Но во мне по-прежнему живет человек, Отец, и этот человек слаб. Я смотрю на Твой город, и меня охватывает благоговейный ужас. Это шедевр…
— Ты прав.
— Это творение гения…
— Да.
— Но прошу Тебя, Отец, покажи мне менее величественное обличье. Дай мне бросить взгляд на то лицо, от которого я произошел, чтобы я мог знать, какая часть меня — Твоя.
В воздухе раздалось нечто очень похожее на вздох.
— Наверное, это покажется Тебе смешным…— сказал Миляга, — но я исполнил Твою волю прежде всего потому, что стремился увидеть лицо, одно любимое лицо…— В этих словах было достаточно правды, чтобы придать им настоящую страстность — ведь он действительно надеялся, что Примирение позволит ему воссоединиться с любимым.