Имаджика   ::   Баркер Клайв

подробно расспросить собеседника, скрывая при этом свою биографию, так, чтобы ни в чем от него не зависеть, он выплеснул перед ним свою трагедию во всех ее неприглядных подробностях. Несколько раз он почти было остановился, но исповедь доставляла ему такое облегчение, что он вновь давал волю своему языку, забывая о благоразумии. Ни разу его собеседник не прервал это скорбное песнопение, и только когда тихий стук в дверь, возвестивший возвращение Чэнта, остановил словесный поток, Эстабрук вспомнил, что этой ночью в мире существуют и другие люди, помимо его самого и его исповедника. К тому моменту все было уже рассказано.

Пай открыл дверь, но не впустил Чэнта внутрь.

— Когда мы закончим, мы подойдем к машине, — сказал он водителю. — Надолго мы не задержимся.

Потом он снова закрыл дверь и вернулся за стол.

— Как насчет того, чтобы еще выпить? — спросил он.

Эстабрук отказался от бренди, но согласился выкурить сигарету, пока Пай расспрашивал его о том, где можно найти Юдит, а он монотонно сообщал ему нужные сведения. И наконец, вопрос оплаты. Десять тысяч фунтов, половина по заключении соглашения, половина — после его исполнения.

— Деньги у Чэнта, — сказал Эстабрук.

— Тогда пошли? — позвал Пай.

Прежде чем они вышли из фургона, Эстабрук бросил взгляд на колыбель.

— Красивые у вас дети, — сказал он, когда они оказались снаружи.

— Это не мои, — ответил Пай, — их отец умер за год до этого рождества.

— Трагично, — сказал Эстабрук.