Имя Зверя   ::   Истерман Дэниел

К тому времени, как мы разошлись, я уже так долго ее ненавидел, что даже не мог вспомнить, на что походила моя любовь к ней. Видит Бог — если бы я нашел кого-нибудь еще, я бы бросил Кэрол гораздо раньше.

Пол нахмурился:

— Ты знаешь, что я не могу тут ничего сказать, Майкл.

Трудно говорить о любви с собственным братом, если он священник. Майклу всегда казалось непросто назвать своего младшего брата «отец» или считать его кем-то иным, чем ребенком, которого он знал, как будто они так и не стали взрослыми или выросли вдали друг от друга. Время течет. Бог отделяет от нас жизней, которые мы знали. А может, мы разделяем их сами, из-за скуки, или надежды, или склонности к самоубийству. Майкл вздрогнул.

— Ты не можешь ничего сказать как священник? Или как мой брат?

— Пожалуйста, Майкл, давай не будем начинать сначала. Ты знаешь, что мы все равно ни к чему не придем.

— Значит, как брат. Я не хочу твоего благословения. Я хочу твоего понимания.

Пол поднял брови. Он больше был похож на отца, чем его брат. Хотя он и был младшим, но из них двоих казался старшим. Его волосы были очень светлыми, глаза холодными, без напряжения, присущего Майклу, вокруг них к щекам и лбу протянулись морщинки — не лучики радости, а следы годов учебы и сосредоточенных молитв. Следы интеллекта и веры. Пол Хант был иезуитом по воспитанию и человеком по мыслям.

— Моего понимания? — переспросил он. — Ты хочешь сказать — моей любви?

Майкл безмолвно взглянул на брата. Затем он мягко кивнул.