Имя богини   ::   Угрюмова Виктория

И о каком дельфине идет речь, тоже не знаю. Прости еще раз. – Она поднесла к похолодевшему лбу слабую руку и пробормотала: – Кажется, мне нужно отдохнуть. Мысли путаются, знаешь ли.

– А что запуталось в твоих мыслях? – очень серьезно полюбопытствовал жрец.

– Картины, и престранные. – Каэ бессильно опустилась на край фонтана и торопливо заговорила, словно боясь, что воспоминания переполнят ее, она захлебнется в них и никогда уже больше не выплывет на поверхность: – Сейчас я вижу толпу странников в белых одеяниях. Они несут охапки цветов сюда, к этому фонтану. Только здесь все-таки этот таинственный дельфин. А теперь коня вижу, вороного. Лучше, чем у меня сейчас...

Арру вижу – это тот маг, что вызвал меня сюда из моего мира. Нет, не из моего. Мой мир здесь, а там я была в изгнании.

Глаза Каэ увеличились, губы пересохли, и с них падали отрывистые, на первый взгляд бессвязные слова, но старый жрец не перебивал ее, а внимательно слушал. Он присел рядом, обнял ее жилистой рукой и стал тихо укачивать, как ребенка. Когда она замолкала на секунду и усталая голова ее начинала клониться на грудь, Нин-гишзида ласково, но настойчиво спрашивал:

– А дальше? Что ты еще видишь?

И Каэтана рассказывала о старинных обрядах, о событиях невероятной седой древности, о драконах, о войнах, когда-то гремевших на этой земле. Эпические повествования сменялись у нее в памяти, картинами тихой и спокойной жизни. Она цитировала отрывки каких-то неизвестных поэм.