Имя для птицы, или Чаепитие на желтой веранде   ::   Шефнер Вадим Сергеевич

Это запоминание -- спонтанное, от воли моей не зависящее. А если, бывало, надо выучить стихотворение, не нравившееся мне, чтобы "сдать" его на уроке, -- я быстрехонько заучивал его механически, а затем оно легко, безболезненно-незаметно испарялось из памяти.

Пора вернуться во двор.

Ленинградский летний полдень. Мы играем в горелки; девочки постарше сидят на скамье и беседуют; ребята повзрослей, укрывшись в дальнем конце двора, играют в запретную игру "вышибаловку" (орлянку). В проеме подворотни возникают женщина и мужчина средних лет; одеты они очень скромно, но не нищенски, -- одним словом, люди как люди. По их наигранно-уверенной походке, по тому, как, едва войдя во двор, они устремляют взоры вверх, к окнам, мы тотчас угадываем в них бродячих певцов. Так оно и есть. Эти двое становятся посреди двора и начинают печальными голосами петь про "рыжего", от которого ушла его возлюбленная:

...Вот уж рыжий на трапеции,

Ловко вертит "колесо",

Он смеется по инерции,

А сам думает одно:

С кем она теперь встречается,

С кем она, душа болит?..

И девочки и ребята, забыв игры и разговоры, сбегаются к поющим и становятся кругом -- не очень близко, чтоб не мешать им и не смущать. Слушают молча, сосредоточенно, сочувствуя и певцам, и бедняге "рыжему". В окнах показываются взрослые обитатели дома -- им тоже интересно, чем кончится эта история.