Имя для птицы, или Чаепитие на желтой веранде   ::   Шефнер Вадим Сергеевич

Серьезных и сугубо любовных картин, таких как "Доктор Мабузо", "Медвежья свадьба", "Куртизанка на троне", "Белая моль", здесь на экран не выпускали; тут шли "Багдадский вор", "Знак Зорро", "Черный мустанг", "Черный Билль", "Черный конверт", "Ночной экспресс", комедии с Монти Бенксом, реже -- с Гарольдом Ллойдом. Королем здешних зрителей был Вильям Харт; ковбойские боевики с его участием давали битковые сборы.

Картины ковбойские (по-нынешнему -- вестерны) казались мне глупыми, отклика в душе не вызывали; я смотрел и хвалил их из обезьянства, из подражания товарищам. Мне нравились фильмы про моряков и пиратов -- "Капитан "Летающей черепахи", "Рваные паруса", "Сюркуф -гроза морей", а больше всего -- непритязательные комедии. Глядя на дурачества Монти Бенкса, на нелепые злоключения простодушного коротышки Паташона и длинного унылого Пата, я ржал до слез, до физического изнеможения.

Но даже в дешевом "Яре" бывать мне удавалось не часто, и, должно быть, привыкнуть к кино я не успел; чтение и тогда, в детстве, занимало куда большее место в моей жизни, нежели кино, а теперь, под старость, и тем более. Да, признаться, и в юности, и в зрелые годы так называемые игровые фильмы в духовную мою жизнь глубоко не проникали. "Ни один жокей не может ехать на двух лошадях сразу", -- говаривала моя бабушка; я люблю книгу.

Для кого как, а для меня разница между художественной литературой и художественным кино -- как между сахаром и сахарином. Сахарин в пятьсот раз слаще сахара, но сахар усваивается организмом, а сахарин целиком выделяется из него. От каждой книги, даже посредственной, в душе моей что-то остается, я делаюсь немножко другим.