JК
Имя нам - Легион :: Сивинских Александр
Страница: 17 из 92Да и окна, забранные матово-белым стеклом, не оставляли сомнения в том, что машина некогда принадлежала «Скорой помощи».
Игорь Игоревич забрался на место по соседству с водителем, радушно предложив мне весь остальной салон. Должно быть, потому что в нем было довольно прохладно и неуютно. Трубчатая конструкция на месте, где прежде располагалась кушетка для «лежачих» пациентов да пара обтянутых вытертым дерматином сидений по бокам – вот и вся роскошь, полагающаяся рейнджеру-новобранцу.
Каркас бывшей кушетки я отверг сходу и выбрал левый стульчик. На мой взгляд, он был чуть менее продавленным. Затем я постучал в окошечко, отделяющее салон от кабины. Обернувшемуся водителю изобразил этакого бравого машиниста паровоза, подергав с дурашливым видом свисающие с потолка останки какой-то медицинской системы, и прокричав: «Ту-ту!» Я изо всех сил пытался убедить себя в собственной готовности к предстоящим африканским приключениям.
Получалось почему-то плохо…
«УАЗ» дернулся и покатил, рывками наращивая скорость. Водитель был никудышный, вроде меня, но машина вела себя на удивление хорошо, даром что древняя. Ни тебе скрежетания при переключении передач, ни бешеного рева дырявой выхлопной трубы.
Игорь Игоревич вставил в потрепанную автомагнитолу кассету и прибавил громкости. «По дороге разочарований снова, очарованный, пройду. Разум полон смутных ожиданий, сердце чует новую беду», – ворвался в кабину знакомый голос.
Игорь Игоревич забрался на место по соседству с водителем, радушно предложив мне весь остальной салон. Должно быть, потому что в нем было довольно прохладно и неуютно. Трубчатая конструкция на месте, где прежде располагалась кушетка для «лежачих» пациентов да пара обтянутых вытертым дерматином сидений по бокам – вот и вся роскошь, полагающаяся рейнджеру-новобранцу.
Каркас бывшей кушетки я отверг сходу и выбрал левый стульчик. На мой взгляд, он был чуть менее продавленным. Затем я постучал в окошечко, отделяющее салон от кабины. Обернувшемуся водителю изобразил этакого бравого машиниста паровоза, подергав с дурашливым видом свисающие с потолка останки какой-то медицинской системы, и прокричав: «Ту-ту!» Я изо всех сил пытался убедить себя в собственной готовности к предстоящим африканским приключениям.
Получалось почему-то плохо…
«УАЗ» дернулся и покатил, рывками наращивая скорость. Водитель был никудышный, вроде меня, но машина вела себя на удивление хорошо, даром что древняя. Ни тебе скрежетания при переключении передач, ни бешеного рева дырявой выхлопной трубы.
Игорь Игоревич вставил в потрепанную автомагнитолу кассету и прибавил громкости. «По дороге разочарований снова, очарованный, пройду. Разум полон смутных ожиданий, сердце чует новую беду», – ворвался в кабину знакомый голос.