Имя нам - Легион   ::   Сивинских Александр

Правда, здесь можно было уловить кое-что осмысленное:

– Я три дня на полигоне, все вопросы к Бородачу! Сколько можно повторять?

Рык был настолько знаком, что я даже вздрогнул от неожиданности. (Впрочем, это могло произойти от громкости и резкости звука.) Так умел рычать только один человек на всем белом свете. И человек этот был первым, кого бы я хотел видеть рядом с собой в любой сложной ситуации. И ему здесь было самое место, если я хоть что-нибудь знаю о нем. А я знаю о нем почти все, потому что человек этот – мой кровный (так уж получилось, во мне действительно бежит около литра его крови) брат. И друг. И… впрочем, не будем разводить сантименты.

Я распахнул дверь без колебаний, готовый к ответу перед местным законом за несанкционированное проникновение в частное жилище.

Последние сомнения исчезли, когда на прикроватной тумбочке обнаружилось черно-белое фото с мятыми уголками, но в деревянной рамке: два пограничника в выгоревшей форме стоят, обнявшись за плечи, на фоне бесконечных гор.

У меня в сумке лежало точно такое же.

Одним из солдат был я, а вторым он – обладатель рыка, бешеный (временами) бык, питерский армянин в четвертом поколении, Генрик Саркисян.

Игорь Игоревич застал меня на месте преступления, я колом торчал посреди комнаты с идиотской улыбкой во всю морду и фотографией в руках.