JК
Имяхранитель :: Козаев Азамат
Страница: 14 из 119Огромное!
И пустое – как взгляд мертвеца.
Вместе с Именем умерла память. Не так чтобы полностью, но зияла столь колоссальными прорехами, что лучше бы ее не было вовсе. Обрывки, огрызки воспоминаний; куцые хвосты мыслей неопрятными кучами мусора громоздились там, где некогда пышно цвела жизнь. Иван даже не знал, кем был прежде.
В себя он пришел среди копошения убогих людишек. Это была какая-то завшивевшая ночлежка для неизлечимых больных да стариков, брошенных родными. Ее завсегдатаи, нашедшие Ивана неизвестно где и неизвестно зачем притащившие в свою нору, метались, пища и плача. Первым его действием после пробуждения было бить, крушить, ломать. Он схватил ближайшего человечка за лицо, подтащил к себе и выкрикнул: «Кто я?» Лицо у бедняги смялось, как салфетка, он слабо забился и тотчас безжизненно обвис. Иван разжал пальцы. Человечек повалился наземь, словно пустой мешок. Толпа взвыла с новой силой и еще большим страхом.
Откуда-то сверху спрыгнул здоровенный детина со злым лицом и бросился на Ивана. У нападающего было по ножу в каждой руке. Он был ловок, быстр и уверен в себе. И силен – дикой, отчаянной силой коренного обитателя городского дна. Здешний главарь. Вожак. Тиран, спасающий непререкаемость своего авторитета.
Иван встретил противника грудью, легко перехватил вооруженные руки и ударил лбом в переносицу. Лицо вожака не успело изменить выражения: он умер, еще не упав.
И пустое – как взгляд мертвеца.
Вместе с Именем умерла память. Не так чтобы полностью, но зияла столь колоссальными прорехами, что лучше бы ее не было вовсе. Обрывки, огрызки воспоминаний; куцые хвосты мыслей неопрятными кучами мусора громоздились там, где некогда пышно цвела жизнь. Иван даже не знал, кем был прежде.
В себя он пришел среди копошения убогих людишек. Это была какая-то завшивевшая ночлежка для неизлечимых больных да стариков, брошенных родными. Ее завсегдатаи, нашедшие Ивана неизвестно где и неизвестно зачем притащившие в свою нору, метались, пища и плача. Первым его действием после пробуждения было бить, крушить, ломать. Он схватил ближайшего человечка за лицо, подтащил к себе и выкрикнул: «Кто я?» Лицо у бедняги смялось, как салфетка, он слабо забился и тотчас безжизненно обвис. Иван разжал пальцы. Человечек повалился наземь, словно пустой мешок. Толпа взвыла с новой силой и еще большим страхом.
Откуда-то сверху спрыгнул здоровенный детина со злым лицом и бросился на Ивана. У нападающего было по ножу в каждой руке. Он был ловок, быстр и уверен в себе. И силен – дикой, отчаянной силой коренного обитателя городского дна. Здешний главарь. Вожак. Тиран, спасающий непререкаемость своего авторитета.
Иван встретил противника грудью, легко перехватил вооруженные руки и ударил лбом в переносицу. Лицо вожака не успело изменить выражения: он умер, еще не упав.