Император и Молот   ::   Гаррисон Гарри

Женщины страшились внезапных перепадов настроения Эр-Рахмана, а уж в таких вещах во всем лагере лучше них не разбирался никто.

— Халиф по-прежнему прислушивается к этому недоноску Мухатьяху, — сказала англичанка. — Тот все время нашептывает ему, подстрекает, а сам просто чахнет от зависти и злобы.

— Не может ли Мухатьях однажды съесть чего-нибудь, от чего ему поплохеет? — поинтересовалась черкешенка.

— Халифу доложат, что это был яд, — отозвалась фанкская девушка. — И кто знает, на кого тогда падет его гнев? У нас нет человека, которому можно доверять. Здесь нет.

— Так может быть, пусть он добьется своего, и мы все сможем вернуться домой?

— Домой? — переспросила англичанка. — Ты хочешь сказать, в Кордову?

И это самое лучшее, на что мы можем в жизни рассчитывать? Ждать, когда халиф от нас устанет и пришлет человека с удавкой? Сколько лет тебе осталось, Берта? А тебе, Оулед? Мне уже стукнуло двадцать три.

— А что же нам еще остается? — расширив глаза, спросила Берта.

Англичанка, ее звали Альфлед, участвовала во многих гаремных интригах.

Она не стала оглядываться и не изменила выражения лица, она засмеялась и зазвенела браслетами, якобы рассказывая о новой любовной игре, которую приготовила для халифа.

— Мы тут пропадаем в походной пыли и зное. Это ужасно, и все, чего мы хотим, — это чтобы халиф поскорее победил и мы наконец смогли вернуться в Кордову.