Имперские войны   ::   Мусаниф Сергей

Поэтому остальные пилоты «Трезубца» взяли за правило над ним подшучивать.

Клозе не сомневался, что в бою они всегда прикроют молодого товарища, конечно, если это будет в их силах, но в условно мирное время все доставали Орлова почем зря.

Удел младшего в любой компании.

– У меня нет дамы сердца, – сказал Орлов.

– Значит, теперь это называется как-то по-другому? – спросил Стивенс. – Когда у человека твоего возраста нет дамы сердца, это ненормально, лейтенант.

– Мы с ней расстались.

– Печально, – сказал Стивенс. – Значит, надо завести себе новую. В медблоке я видел пару очень симпатичных медсестричек.

– Там и докторши симпатичные есть, – сказал Клозе.

– Ты уже все там облазил, старый греховодник? – уточнил Стивенс.

– И совсем я не старый. – Клозе взял бутылку пива и плюхнулся на диван рядом со Стивенсом. – Как тут в целом?

– Тоска.

Это тоже традиция. Если пилот не на задании и трезв, он всегда будет жаловаться на скуку. Если он настоящий пилот.

Настоящему пилоту бывает весело только в двух случаях. Либо когда он в увольнении или отпуске, либо – в бою.

– На Сахаре было веселее? – уточнил Клозе.

– Только не в плену, – сказал Стивенс.

– А на базе? – продолжал допытываться Клозе.

– На базе было веселее, – сказал Стивенс. Это аксиома: каждое новое место службы всегда хуже предыдущего. Если вас отправили не на Эдем, разумеется. – Там вокруг были болота, куда всегда можно было выйти и пострелять местную живность.