Имперские войны   ::   Мусаниф Сергей

Когда я проходил мимо рубки, я слышал, как он пытается сымитировать гул пикирующегосудна. Весьма убедительно, кстати.

– А я слышал, как он кричал «ба-бах».

– И тебя это не беспокоит?

– Нет.

– Почему?

– Я проверял курс, ошибок не нашел. Кроме того, он совершил уже три прыжка, а мы до сих пор живы.

– Он еще не налетался.

– Сколько тебе самому было лет, когда ты понял, что вдоволь настрелялся?

– Чуть больше, чем ему, – признался Дойл. – Но я никогда не кричал «ба-бах». Мне кажется, люди, которые кричат «ба-бах», эмоционально нестабильны.

– Не более нестабильны, чем люди, которые говорят «бум».

– Я не говорил «бум».

– Говорил, я сам слышал.

– Это другое дело. Это в бою. Люди в бою вечно несут всякую чушь. Ты и сам улюлюкал.

– Вовсе я не улюлюкал.

– Ха!

– Это «ха!» преследует меня уже полгода, – признался Клозе. – Все вокруг только и делают, что говорят мне «хам».

– Это очень распространенное слово.

– «Ха!» ассоциируется у меня с ударом ногой в живот.

– Тебя часто били ногой в живот?

– Нет, поэтому тот раз я запомнил особенно хорошо.

– Ладно, поговорим серьезно. Как думаешь, чем там дело кончилось?

Клозе не пришлось объяснять, что Дойл имеет в виду под словом «там».

– Не знаю, – признался он. – Но изначально план показался мне толковым.

– Толковым? Это было чистое безумие.

– Поэтому он мне и нравится, – сказал Клозе. – Чем безумнее планируемая выходка, тем громче победа, если она тебе достается.