JК
Инфра Дракона :: Гуревич Георгий Иосифович
Страница: 17 из 41А дед все расхаживает по комнате, бурчит себе под нос:
Между охладевшими шарами,
Человеку чуждыми мирами…
– А ведь это любопытно, Радий, – говорит он вдруг. – Мир навыворот, планета с подогревом изнутри. Все не так, как у нас. Жизнь есть там, как ты думаешь? А высшие формы? Могут высшие формы возникнуть в вечной тьме?
И вдруг расхохотавшись, хлопает по плечу Блохина:
– Может быть, мы с тобой еще двинем в космос, Радий. Ты как, полетишь отыскивать свои инфры?
Чудесный роман с продолжением, который я слушал ежедневно, оборвался. Электростенографистка печатала теперь только письма. Используя свой авторитет, дедушка диктовал письма в институты, обсерватории, научные общества и просто старым космическим друзьям, прося, настаивая, убеждая искать черные солнца, искать их ночью с Луны, искать в долгих космических рейсах.
Предоставленный сам себе, я, естественно, находил другие развлечения. И в один прекрасный день мама поймала меня на берегу моря с удочкой.
Она опять проявила стремительную решимость. «Лучше живой мальчик со слабыми легкими, чем крепыш-утопленник!» – сказала она. На следующее утро на поле усыпанном клевером, приземлился вертолет с шахматным пояском – аэротакси. И еще через полчаса я смотрел уже с воздуха на дачку, облицованную стеклянным кирпичом, и на рослого старика, который махал рукой с крылечка.
* * *
Я был в том возрасте, когда мальчишки все пробуют, бросаются от одного увлечения к другому, хотят все узнать, все испытать, прежде чем остановиться на чем-нибудь. В школе у нас был живой уголок – уж, еж, морские свинки и голуби.
Между охладевшими шарами,
Человеку чуждыми мирами…
– А ведь это любопытно, Радий, – говорит он вдруг. – Мир навыворот, планета с подогревом изнутри. Все не так, как у нас. Жизнь есть там, как ты думаешь? А высшие формы? Могут высшие формы возникнуть в вечной тьме?
И вдруг расхохотавшись, хлопает по плечу Блохина:
– Может быть, мы с тобой еще двинем в космос, Радий. Ты как, полетишь отыскивать свои инфры?
Чудесный роман с продолжением, который я слушал ежедневно, оборвался. Электростенографистка печатала теперь только письма. Используя свой авторитет, дедушка диктовал письма в институты, обсерватории, научные общества и просто старым космическим друзьям, прося, настаивая, убеждая искать черные солнца, искать их ночью с Луны, искать в долгих космических рейсах.
Предоставленный сам себе, я, естественно, находил другие развлечения. И в один прекрасный день мама поймала меня на берегу моря с удочкой.
Она опять проявила стремительную решимость. «Лучше живой мальчик со слабыми легкими, чем крепыш-утопленник!» – сказала она. На следующее утро на поле усыпанном клевером, приземлился вертолет с шахматным пояском – аэротакси. И еще через полчаса я смотрел уже с воздуха на дачку, облицованную стеклянным кирпичом, и на рослого старика, который махал рукой с крылечка.
* * *
Я был в том возрасте, когда мальчишки все пробуют, бросаются от одного увлечения к другому, хотят все узнать, все испытать, прежде чем остановиться на чем-нибудь. В школе у нас был живой уголок – уж, еж, морские свинки и голуби.