JК
Иной среди Иных :: Каплан Виталий
Страница: 20 из 34Мерзость, клыкастая, безжалостная мерзость! Сейчас она раздавит его – и помчится по лесной тропинке в лагерь, где уже, наверное, суетятся взрослые… и дети… которые уже никогда не получат четвертных оценок…
Что-то изменилось в нём самом. Жаркое облако обожгло щёки, сдавило грудь. И растаял в этом облаке страх, переплавляясь в гнев – багрово светящийся, как только что выкованный клинок. Да это и был клинок – длинный, прямой, расширяющийся к острию.
– Исчезни! – прошептал он одними губами и поднял меч. Не руками – правая по-прежнему сжимала бесполезный топор, левую свело судорогой. Просто оружие, послушное его воле, сам собой поплыло вперёд.
До твари, казалось, было не больше метра – но почему-то это расстояние растянулось бесконечной рулеткой, и медленно плыл в сером тумане клинок, целя остриём между глаз чудовища – здесь, в этой изнанке жизни, тоже серых.
– Пресвятая Богородица, спаси нас! – только и нашёлся что сказать Дмитрий, и тут же замедленное время рванулось, набирая потерянную скорость. Меч плавно вонзился в морду зверя, вошёл по самую рукоять.
Под ногами дрогнуло, желудок скрутило тошнотой – и Дмитрий понял, что падает. То ли вниз, то ли вверх – все направления перепутались.
Сперва он почувствовал запахи. Прелой листвы, сырости, грибов. Потом вернулись звуки – верещали в кустах птицы, скрипели под ветром кроны деревьев, трещали где-то вдали сучки. Бежит кто-то?
Он приподнялся на локте, открыл глаза.
Не было уже никакой серости, вокруг висела обычная сентябрьская ночь.
Что-то изменилось в нём самом. Жаркое облако обожгло щёки, сдавило грудь. И растаял в этом облаке страх, переплавляясь в гнев – багрово светящийся, как только что выкованный клинок. Да это и был клинок – длинный, прямой, расширяющийся к острию.
– Исчезни! – прошептал он одними губами и поднял меч. Не руками – правая по-прежнему сжимала бесполезный топор, левую свело судорогой. Просто оружие, послушное его воле, сам собой поплыло вперёд.
До твари, казалось, было не больше метра – но почему-то это расстояние растянулось бесконечной рулеткой, и медленно плыл в сером тумане клинок, целя остриём между глаз чудовища – здесь, в этой изнанке жизни, тоже серых.
– Пресвятая Богородица, спаси нас! – только и нашёлся что сказать Дмитрий, и тут же замедленное время рванулось, набирая потерянную скорость. Меч плавно вонзился в морду зверя, вошёл по самую рукоять.
Под ногами дрогнуло, желудок скрутило тошнотой – и Дмитрий понял, что падает. То ли вниз, то ли вверх – все направления перепутались.
Сперва он почувствовал запахи. Прелой листвы, сырости, грибов. Потом вернулись звуки – верещали в кустах птицы, скрипели под ветром кроны деревьев, трещали где-то вдали сучки. Бежит кто-то?
Он приподнялся на локте, открыл глаза.
Не было уже никакой серости, вокруг висела обычная сентябрьская ночь.