JК
Инверсия праймери :: Азаро Кэтрин
Страница: 258 из 423 – Почему тебе так больно?
– Гипрон умер три года назад. – Вот. Вот я и произнесла это.
Произнесла, и мир не обрушился. – Меньше чем через год после того, как мы поженились.
– Мне очень жаль.
Я попыталась пожать плечами, как всегда поступала в такой ситуации, но в объятиях Джарита это было почти невозможно. Поэтому я ответила куда более искренно:
– Мне тоже.
Он замялся:
– Могу я спросить, что случилось?
– Мой отряд производил проверку колонии в секторе Т-Хи. Гипрон работал там агрономом.
Гипрон. Он заставил меня улыбаться с первой минуты нашего знакомства. И я уже не могла расстаться с ним. Его нельзя было назвать красавцем, и все же он казался неотразимым, особенно со своей озорной улыбкой. Что-то в нем заставляло меня чувствовать себя хорошо, согревало душу.
– Мы поженились через две недели после первой встречи, – сказала я. – Ни он, ни я не знали, что он болен. У колонистов еще не было налажено медицинское обслуживание, и никто еще не знал, что той настройки иммунной системы, что он получил перед отлетом, будет мало. Мы слишком поздно поняли, что с ним стряслась беда. Так он и умер.
– Мне очень жаль, – повторил Джарит, прижав голову к моей, обнимая меня под одеялами. И медленно, очень медленно я открыла тот шкафчик в памяти, в котором хранилось темное солнце. Шкафчик с воспоминаниями – с радостью, с болью. Но я могла смотреть на них. Сегодня я снова могла смотреть на них.
– Гипрон умер три года назад. – Вот. Вот я и произнесла это.
Произнесла, и мир не обрушился. – Меньше чем через год после того, как мы поженились.
– Мне очень жаль.
Я попыталась пожать плечами, как всегда поступала в такой ситуации, но в объятиях Джарита это было почти невозможно. Поэтому я ответила куда более искренно:
– Мне тоже.
Он замялся:
– Могу я спросить, что случилось?
– Мой отряд производил проверку колонии в секторе Т-Хи. Гипрон работал там агрономом.
Гипрон. Он заставил меня улыбаться с первой минуты нашего знакомства. И я уже не могла расстаться с ним. Его нельзя было назвать красавцем, и все же он казался неотразимым, особенно со своей озорной улыбкой. Что-то в нем заставляло меня чувствовать себя хорошо, согревало душу.
– Мы поженились через две недели после первой встречи, – сказала я. – Ни он, ни я не знали, что он болен. У колонистов еще не было налажено медицинское обслуживание, и никто еще не знал, что той настройки иммунной системы, что он получил перед отлетом, будет мало. Мы слишком поздно поняли, что с ним стряслась беда. Так он и умер.
– Мне очень жаль, – повторил Джарит, прижав голову к моей, обнимая меня под одеялами. И медленно, очень медленно я открыла тот шкафчик в памяти, в котором хранилось темное солнце. Шкафчик с воспоминаниями – с радостью, с болью. Но я могла смотреть на них. Сегодня я снова могла смотреть на них.