Страница:
127 из 531
– A я спрашиваю о Рейкине. – Заметив, что хозяин уже поглядывает в сторону проигрывателя, гость налил треть рюмки.
– O, ну, с Рейкиным целая история. Еще в годы советской власти я был "голубым", а он – "трансом". Но он, кроме того, был прокурором, а я... -Мешковский безнадежно махнул рукой.
– Ну, ну, – поторопил его Дубов. – Он был прокурором, а вы?
– A я – простым педиком, которого могли в любой момент арестовать и посадить. И вот Антон Степаныч вызывал меня к себе и, угрожая возбудить уголовное дело, переодевался в женское белье и заставлял себя трахать, пардон за выражение.
– И что, все это вы рассказали Чаликовой? – изумился детектив.
– Да! – гордо ответил рекламный агент. – Теперь мне нечего скрывать. Это раньше я был поганым извращенцем, а теперь открыто могу смотреть всем в глаза! – C этими словами господин Мешковский поднялся из-за стола, поставил на проигрыватель пластинку Пугачевой и под песню "Ах, какой был мужчина -настоящий полковник" начал что-то отчебучивать ногами, одновременно скидывая с себя всю одежду. Поняв, что больше ничего от Мешковского не добьется, Дубов кинул в рот кусок соленого огурчика и тихо покинул квартиру рекламного агента, который этого даже не заметил, занятый танцевально-раздевательным процессом.
* * *
От Мешковского Дубов отправился в сторону городской тюрьмы, где впервые должен был увидеть свою подопечную – Надежду Чаликову.
|< Пред. 125 126 127 128 129 След. >|