Канатные плясуны   ::   Костин Андрей

Самый сильный мужик в городе по прозвищу Паша-мореход любил свою жену. Про него рассказывали, мол, он любит свою жену каждую ночь. Что Пашка-мореход исправно делал, упаси кто усомнится в его силе, пусть даже он сам. Ежесуточные любовные игры стали для него своего рода надоевшей, но необходимой процедурой, вроде тренировки в тренажерном зале, которую он тоже неукоснительно проводил.

Неожиданно на тумбочке у кровати затренькал мобильник.

- Ну, кто там? - он поднес телефон к уху, похожему на жеваный капустный лист.

Казалось, и жена была рада неожиданной помехе постельной утехе.

- Паша, - голос в трубке был тревожный. - Пахан накрылся, помер, понимаешь?

- Когда?

- Только что.

- Жалко Старика, - искренне сказал Паша-мореход. - Надо скинуться, похоронить батю по-человечески.

- Постой, Паша, не об этом речь...

- Может, памятник из мрамора? А то - мавзолей? Слушай, братан, мы что, на мавзолей не наскребем, а?

- Мудак ты, Паша. Старика еще когда хоронить, а вопрос надо сейчас решить...

- Какой вопрос?

- Кто на его место станет, Паша? Кто за городом смотреть будет?

- Ну, как братва проголосует... - Паша засопел.

- Какая братва, кто проголосует, ты что, о-уел? В общем так, слушай сюда: я, Влас и Затычка решили взять сторону Михея. Ты - с нами?

- Влас - еще ладно, а Затычка и вовсе мелюзга, - Паша-мореход поморщился. - Это ты охренел, Баклан? Ничего не скажу про Михея, нет. Котелок у него варит. Но у него же ни одной ходки. Он же халдеем в "Уюте" работал.