Канатные плясуны   ::   Костин Андрей

Таджик был почти натуральный, только немного прозрачный, в тюбетейкеи длиннополом ватном халате. Сидел он прямо на подоконнике, свесив наружу зад.

- Ты кто? - испуганно и беззвучно спросил Дима.

- Ай-яй-яй, нехорошо, - сказал таджик с акцентом, с которым, по мнению Димы, и должны говорить таджики. - Ай-яй-яй, нехорошо, убили парня, ай-яй-яй, ни за что ни про что замочили. Теперь мертвый гонится за вами, а что ему остается?

- Кто убил? - спросил Дима, чувствуя, как одервенело тело: то ли от страха, то ли от ночной прохлады.

- Кто убил, тот сам знает, - глубокомысленно заключил таджик речетативом.

- А ты, ты откуда знаешь, что убили?

- Ночным людям все известно, - таджик покачал головой. Наконец, понимая, что его преследует кошмар, Дима задал вопрос:

- Если все известно, то кто же убил Трупина?

- Плохо соображаю, - признался таджик. - Не помню уже. И раньше плохо соображал, а после того, как по голове обрезком трубы ударили, - он снял тюбетейку и повернул голову так, чтобы Диме была видна глубокая вмятина в черепе, - совсем не соображаю. Скажу только - каждый из вас, как только мертвым станет, тоже все узнает...

- Почему мы должны стать мертвыми?! - возмутился Дима.

- У бандитов большие деньги украли, - тем же речетативом сообщил таджик, покачал пробитой головой и надел обратно тюбетейку. - Теперь эти деньги с вами, а бандиты убьют, чтобы деньги вернуть.