Кандибобер (Смерть Анфертьева)   ::   Пронин Виктор

Положение спас Вовушка. Он подошел к Наталье Михайловне, осторожно погладил по щеке, по волосам и очень грустно посмотрел в глаза. Наталья Михайловна, поразмыслив секунду, решила, что сейчас лучшее - расплакаться у Вовушки на плече. Так она и поступила. Новоявленный дон Педро вздрогнул, ощутив некоторые выступы её тела, но самообладания не потерял.

- Не надо так, - бормотал Вовушка. - Так не надо. Нужно любить друг друга, уважать, жалеть... И все будет хорошо. Вы ещё молодые, у вас родятся дети... Их надо воспитывать, они вырастут хорошими людьми, членами общества, станут приносить пользу...

Растроганная этими словами, Наталья Михайловна рыдала навзрыд, а Вадим Кузьмич задумчиво рассматривал на свет свои почти новые трусики в горошек.

А закончить рассказ о встрече давних друзей лучше всего, пожалуй, фразой, которую произнес гость поздней ночью, когда Вадим Кузьмич укладывал его на раскладушке.

- Какая же у тебя напряженная, нервная жизнь, - сказал Вовушка, стесняясь оттого, что высказывает суждение о другом человеке. - Я бы так не смог.

- Думаешь, я могу? - вздохнул Вадим Кузьмич. - Так никто не может... А живем. И ничего. Даже счастливыми себе кажемся. А может, и в самом деле счастливы, а? - с надеждой спросил он.

Вовушка не ответил. Он спал, и по губам его блуждала улыбка - он снова шагал по залитым солнцем каменным улочкам Толедо, пересекал острую тень собора и входил в маленькую лавочку.