Кандибобер (Смерть Анфертьева)   ::   Пронин Виктор

Уже от двери она посмотрела на Анфертьева долгим взглядом - её синие глаза светились из полумрака прихожей невероятной надеждой, но Вадим Кузьмич лишь беспомощно развел руками и уронил их.

- Что делать... Танька, что делать... Я тоже ухожу на работу. И дома никого.

- А ты закрой меня на ключ. И я буду одна. Давай так?

- Весь день одна в пустой квартире?!

- А что... Буду рисовать, посуду помою... Пластинки послушаю... Давай, а? А маме скажем, что я была в садике, она все равно позже тебя придет...

- А что ты кушать будешь?

- Намажешь мне хлеб чем-нибудь... там картошка осталась... Давай? Ну, пожалуйста!

- Нет-нет-нет! - Анфертьев замахал руками. - Это очень сложно. Вдруг к тебе лешие слетятся, начнут щекотать, волосы драть... Нет! А кроме того, мне придется идти в садик, упрашивать воспитательницу разрешить тебе денек побыть дома, а она скажет, чтобы без справки не приходили, и мы с тобой завтра отправимся в поликлинику за справкой, а там очередь, и мы проторчим целый день...

- Пока, - сказала Танька, не дослушав. Поднялась на цыпочки, отодвинула щеколду и вышла, не взглянув на Вадима Кузьмича. Он долго слышал её горестные шаги по лестнице, а выйдя на балкон, увидел маленькую фигурку дочери - понуро опущенная голова, руки в карманах и консервная банка, которую она гнала перед собой. Танька знала, что отец смотрит на нес с пятого этажа, но шла не оборачиваясь.

- Ни пуха! - крикнул Вадим Кузьмин, не выдержав.

Так и не оглянувшись, Танька вынула руку из кармана и помахала ею над головой - дескать, слышу, знаю, спасибо, до вечера.