JК
Истовик-Камень :: Семенова Мария Васильевна
Страница: 44 из 68Аж мурашки по спине поползли! Я-то думал – ни с чьимего голос не перепутаю!..
В середине дня туман наконец разошёлся, а вечер задался тихим и солнечным. Самоцветные горы, приблизившись, уже не казались в темнеющем небе мазками пепельной кисти. Они громоздились вещественно и тяжеловесно, заполняя и стискивая горизонт, и надо всем господствовали три высоченных зубца – Большой, Южный и Средний. В лучах заходящего солнца они были невероятно красивы. Вершины горели холодным алым огнём, ниже этот пламень становился малиновым и постепенно остывал до глубокого пурпурного, чтобы затем перейти в непроглядную черноту, кутавшую предгорья. Рабы, перешёптываясь, смотрели на это завораживающее диво. Ни у кого не было охоты скорее познакомиться с ним вблизи. Ксоо Тарким и Харгелл знали, что с этого времени следует ждать отчаянных попыток побега, и Харгелл велел младшим надсмотрщикам держать ухо востро.
Он как раз делил их на стражи, когда Каттай, призванный Таркимом, подбежал к хозяйскому костру.
– Мой милостивый господин звал своего ничтожного..?
– Да, звал. Послушай-ка внимательно, мальчик. В котором кулаке у меня камешек?
Это было совсем просто. Каттай никогда не ошибался, когда мама подзывала его: «Ну-ка, в какой руке у меня печенье, сынок?..»
Он ответил:
– В левом кулаке, господин. Только, с твоего позволения, не камешек, а монетка. Серебряная…
– Маленький паршивец видел, как ты её прятал, – недоверчиво заявил Таркиму Харгелл.
В середине дня туман наконец разошёлся, а вечер задался тихим и солнечным. Самоцветные горы, приблизившись, уже не казались в темнеющем небе мазками пепельной кисти. Они громоздились вещественно и тяжеловесно, заполняя и стискивая горизонт, и надо всем господствовали три высоченных зубца – Большой, Южный и Средний. В лучах заходящего солнца они были невероятно красивы. Вершины горели холодным алым огнём, ниже этот пламень становился малиновым и постепенно остывал до глубокого пурпурного, чтобы затем перейти в непроглядную черноту, кутавшую предгорья. Рабы, перешёптываясь, смотрели на это завораживающее диво. Ни у кого не было охоты скорее познакомиться с ним вблизи. Ксоо Тарким и Харгелл знали, что с этого времени следует ждать отчаянных попыток побега, и Харгелл велел младшим надсмотрщикам держать ухо востро.
Он как раз делил их на стражи, когда Каттай, призванный Таркимом, подбежал к хозяйскому костру.
– Мой милостивый господин звал своего ничтожного..?
– Да, звал. Послушай-ка внимательно, мальчик. В котором кулаке у меня камешек?
Это было совсем просто. Каттай никогда не ошибался, когда мама подзывала его: «Ну-ка, в какой руке у меня печенье, сынок?..»
Он ответил:
– В левом кулаке, господин. Только, с твоего позволения, не камешек, а монетка. Серебряная…
– Маленький паршивец видел, как ты её прятал, – недоверчиво заявил Таркиму Харгелл.