Истреби в себе змею   ::   Контровский Владимир Ильич

И внезапно почувствовал - не услышал, а именно почувствовал, - что привычный мерный шум двигателей, фон, с которым лётчик сроднился за тысячи часов полётов, исчез. Двигатели остановились. Все. Одновременно.

Огромный самолёт вздрогнул, качнулся и ухнул вниз беспомощной грудой металла, стекла, синтетики и охваченной ужасом человеческой плоти.

– Земля! - заорал в микрофон командир самолёта. - У нас тут какая-то чертовщина! Или мы все сошли с ума, или…

Он кричал что-то ещё, уже не замечая, что лёгкий шорох эфирных помех тоже пропал, и что он кричит в ватную немую пустоту. Этот его истошный крик прервал холодный и спокойный голос, зазвучавший, казалось, в каждой трепещущей перед близким небытиём клеточке тела лётчика.

–  Вы должны умереть, чтобы жили другие - миллионы других.

Самолёт падал. Люди в его кабине суетились, напрасно нажимая мёртвые кнопки и щёлкая бесполезными тумблерами. Люди в пассажирском салоне насторожились - что это такое за стремительное снижение? - однако ещё ничего не поняли. Но самыми счастливыми оказались те, кто мирно спал, - проснувшись уже над самой поверхностью ночного океана, они просто не успели ничего понять…

А далеко внизу, в сером здании Приюта, на окраине большого городе, до которого так и не долетел крылатый зверь, девочка-подросток по имени Мэй тихо - чтобы не привлекать внимания чутких электронных ушей - рыдала, уткнувшись лицом в подушку. Она плакала от радости и от горечи: она спасла, но она убила.