Из Америки - с любовью   ::   Серебряков Владимир

Во-вторых, что значит - не допустить огласки? Вы представляете, чтобы он, при его-то монархизме, а главное, честолюбии совершив крупное открытие, стал втихомолку радоваться ему в тиши кабинета? Да никогда в жизни. Если бы профессор открыл не просто важную, а даже мало-мальски важную вещь, он бы немедленно раззвонил об этом как минимум на всю академию.

- А если он не был уверен до конца?

- Послушайте, Андрей. У меня еще нет допросных пленок сотрудников профессора, но я уверен - если бы там было что-то важно, мне бы непременно сообщили. Невозможно сделать крупное открытие и скрыть это от людей, работающих рядом с тобой и занимающихся тем же, что и ты, Тем более что он был не просто их сослуживцем, а самым непосредственным начальством. Да они за пять лет должны были научиться определять, что он утром пил - чай или кофе!

- А не мог он сделать открытие уже здесь, в Риге?

- Еще как мог. Именно поэтому я так предусмотрительно забрал записную книжку профессора. Собираюсь отнести ее на кафедру химии Лифляндского университета. Но тогда приходится прийти к очень неутешительному выводу.

- К какому?

- Что у кого-то из наших потенциальных противников имеются разведывательные спутники, способные сфотографировать страницу записной книжки сквозь всю атмосферу, постоянную лифляндскую облачность и... - Щербаков мило улыбнулся, - крышу дачного домика.

- Ясно, - решил я не реагировать на подколку. В конце концов, он старше меня по званию да и по возрасту. - Правда, может быть и так, что кто-то эти записные книжки перечитал более привычным способом. Хотя это бы значило, что за ним ведется постоянное наблюдение.