Из цикла рассказов Там, где будет мой дом   ::   Раткевич Элеонора

Когда над кострищем закурился седой дымок, Шекких вновь встал на колени и принялся дуть на подернутые пеплом угли квящему отчаянию Айхнела: совсем парень рехнулся — впору гасить костер, а он заново пламя вздувает! По углям зазмеились золотые извилистые дорожки, растеклись, сомкнулись, уголья закраснелись… Шекких дул не разгибаясь, пока последний уголек не рассыпался золой. Тогда Шекких трижды поклонился земно, встал и отряхнул колени.

— Натешился? — безнадежно спросил Айхнел. — Теперь можно идти?

— Еще нет, — весело скалясь, ответил Шекких. — Да ты и сам знаешь. Ты ведь прав был давеча, когда сказал… хотя и не совсем.

— Что я еще такого сказал? — обреченно застонал Айхнел.

— Что иду я не домой, — понурив на мгновение голову, произнес Шекких. — Зря я с тобой спорил. Никого у меня в родных местах не осталось, и не туда я шел.

— Конечно, не туда, — подхватил Айхнел, мигом обретая былую самоуверенность. — Я всегда прав.

— Не совсем, — улыбнулся Шекких.

— Почему? — высокомерно звякнул Айхнел.

— Потому что на самом деле я все-таки шел домой, — ответил Шекких. — Только не понимал этого. Я шел не туда, где раньше был мой дом, а туда, где он будет.

— Вот оно как… — ненадолго смутился Айхнел. — Тогда ладно. Орудуй.

— Будто я у тебя дозволения спрашивал, — ухмыльнулся Шекких и снова взялся за топор.

С войны невозможно вернуться назад. Но можно прийти куда-нибудь еще.

Больше Айхнел не вмешивался.