Страница:
23 из 28
Спрошенный совета, рекомендовал тантры, самосозерцание и укрепление духа путём стойки на усах, после чего опять закатил глаза.
— А договор? — напомнил я, волнуясь. — Помнишь, ты хотел заключить с Семёновым договор?
— С каким Семёновым? — спросил Геннадий.
Мы немного постояли и ушли.
Развязка приближалась неотвратимо. Наутро, по вине высунувшегося из-под колонки Терентия, узурпатор залил дрянью всё зашкафье, плинтуса, батареи и трубу под раковиной. К вечеру те из нас, которые ещё могли что-либо чувствовать, почувствовали, что дело швах.
Ночью, покинув щель, я вышел на стол. Стол был пуст и огромен, полоска лунного света косо лежала на нём. Меня подташнивало. Бескрайняя чёрная кухня простиралась вокруг; ручка от дверцы шкафа тускло поблёскивала над хлебницей.
И тогда я закричал. На крик отовсюду начали сходиться уцелевшие, и сердце моё защемило — разве столько сошлось бы нас раньше? Когда приполз Степан Игнатьич — а он всегда приползал последним — я сказал:
— Разрешите Третий всетараканий съезд считать открытым.
— Разрешаем, — хором, тихо отозвались тараканы.
— Я хочу сказать, — сказал я.
— Скажи, Фома, — подняв лапку, прошептал Еремей.
— Тараканы! — сказал я. — Вопрос сегодня один: договор с Семёновым. Буфета не будет. Скандирующей группы не будет. Антресольные, если хотят автономии, могут её взять хоть сейчас и делать с ней, что хотят. Если плинтусные имеют что-нибудь против подраковинных или наоборот — пожалуйста, мы готовы казнить всех.
|< Пред. 21 22 23 24 25 След. >|