Изгнанники Земли   ::   Лори Андре

Любезный баронет так усердно занимается тем, что совершенствует мое английское произношение, что если бы нам суждено было пробыть здесь еще недели три, то я уверена, что язык Байрона и Шекспира не имел бы для меня более никаких недоступных тайн. Помните, папа, как много мы с вами смеялись тогда в Лондоне, когда ни вы, ни я никак не могли заставить кучера фиакра понять то, чего мы хотим от него! Теперь уже такого рода увеселения навек будут утрачены для нас, потому что и Тир-рель Смис уже понимает отлично мой английский язык. Я уже говорила вам, папа, что можно думать, будто мы находимся на каком-нибудь большом океанском пароходе. Наша жизнь здесь так же точно размеренна и однообразна. Каждые двенадцать часов мы ложимся спать, а время, когда пробуждаемся и встаем, одеваемся и выходим в большую круглую залу, служащую нам и столовой, или, всего верней, „кают-компанией“, называем утром. Итак, каждое утро дядюшка делает свой докторский и санитарный обход и осмотр, убеждается в том, что все мы в добром здоровье, что воздуху во всех наших помещениях достаточно, что все вентиляторы наши в полной исправности и действуют, как следует. Он также посещает ежедневно и тюрьму, чтобы не лишать своих попечений и тех трех мерзких людей, которые там содержатся в настоящее время. Вы, конечно, знаете, что в его глазах все существа, болеющие, нуждающиеся в его попечении и заботах, без всякого различия их нравственной и физической личности, равны. Когда он возвращается в круглую залу, где мы все поджидаем его, то начинается завтрак.