JК
Изгнанники Земли :: Лори Андре
Страница: 253 из 278Она положительно бредит, бредит той обстановкой, в которой она жила это время!
— Дитя мое, — проговорил, стараясь скрыть от нее слезы, напрашивавшиеся у него на глаза при этом печальном открытии, — ты, кажется, сказала мне, что господин Моони и сэр Буцефал Когхилль здесь, с тобою и с твоим дядей?
— Да, папа, они все время не расставались с нами, вместе с ними я и совершила это невероятное путешествие! Мы спустились на землю только вчера ночью!
Господин Керсэн не мог вынести долее этого странного мучительного состояния, кинулся к дверям и, распахнув их настежь, с блуждающими глазами, мертвенно-бледным лицом, не своим голосом позвал:
— Господин Моони! Вы здесь?
— Да, господин консул! — ответил молодой астроном, поспешно подходяк господину Керсэну. Он также был очень бледен и взволнован.
— Простите ли мне когда-нибудь, господин консул? — начал он, горячо пожимая протянутую ему руку.
— Простить что?.. Что я должен вам простить, дорогой мой Моони? — спросил несчастный отец.
— Простить то, что я подверг вашу дочь всем опасностям такой трудной и рискованной экспедиции!.. Она сама засвидетельствует вам, что это случилось совершенно против моей воли и не по моей вине!.. События сами собою приняли совершенно непредвиденный оборот… И если мы очутились на Луне, то могу вас уверить, что это было совершенно непредсказуемо…
— Как! — воскликнул консул, — как, и вы, что ли, лишились рассудка? Бриэ!.. Сэр Буцефал!
Доктор и баронет поспешили на зов.
— Господа, что все это значит? — спросил их господин Керсэн, едва только успев затворить за ними дверь.
— В чем дело? — спросил, как всегда, добродушно-шутливым тоном доктор Бриэ.
— Да вот, Гертруда, дитя мое, и господин Моони уверяют, что вы… что вы только что вернулись с Луны! — с усилием выговорил господин Керсэн, едва произнося эти слова.
— Ну, да, это совершенно верно, дорогой мой Керсэн! — подтвердил улыбаясь доктор.
— Да, это, к сожалению, правда, господин Керсэн, — и эта печальная истина будет стоить мне тридцати тысяч фунтов стерлингов! — добавил сэр Буцефал таким тоном, который был далеко не так весел, как тон доктора Бриэ.
— Дитя мое, — проговорил, стараясь скрыть от нее слезы, напрашивавшиеся у него на глаза при этом печальном открытии, — ты, кажется, сказала мне, что господин Моони и сэр Буцефал Когхилль здесь, с тобою и с твоим дядей?
— Да, папа, они все время не расставались с нами, вместе с ними я и совершила это невероятное путешествие! Мы спустились на землю только вчера ночью!
Господин Керсэн не мог вынести долее этого странного мучительного состояния, кинулся к дверям и, распахнув их настежь, с блуждающими глазами, мертвенно-бледным лицом, не своим голосом позвал:
— Господин Моони! Вы здесь?
— Да, господин консул! — ответил молодой астроном, поспешно подходяк господину Керсэну. Он также был очень бледен и взволнован.
— Простите ли мне когда-нибудь, господин консул? — начал он, горячо пожимая протянутую ему руку.
— Простить что?.. Что я должен вам простить, дорогой мой Моони? — спросил несчастный отец.
— Простить то, что я подверг вашу дочь всем опасностям такой трудной и рискованной экспедиции!.. Она сама засвидетельствует вам, что это случилось совершенно против моей воли и не по моей вине!.. События сами собою приняли совершенно непредвиденный оборот… И если мы очутились на Луне, то могу вас уверить, что это было совершенно непредсказуемо…
— Как! — воскликнул консул, — как, и вы, что ли, лишились рассудка? Бриэ!.. Сэр Буцефал!
Доктор и баронет поспешили на зов.
— Господа, что все это значит? — спросил их господин Керсэн, едва только успев затворить за ними дверь.
— В чем дело? — спросил, как всегда, добродушно-шутливым тоном доктор Бриэ.
— Да вот, Гертруда, дитя мое, и господин Моони уверяют, что вы… что вы только что вернулись с Луны! — с усилием выговорил господин Керсэн, едва произнося эти слова.
— Ну, да, это совершенно верно, дорогой мой Керсэн! — подтвердил улыбаясь доктор.
— Да, это, к сожалению, правда, господин Керсэн, — и эта печальная истина будет стоить мне тридцати тысяч фунтов стерлингов! — добавил сэр Буцефал таким тоном, который был далеко не так весел, как тон доктора Бриэ.