Я возьму сам (фрагмент)   ::   Олди Генри Лайон

Стрелы поношений, оперенные наилучшими сравнениями, с наконечниками из самых изысканных рифм от Йемена до Моря Мрака, где плавают наводящие страх глыбы льда, падают в пустоту, не найдя цели -- о, они убегают, а "старый мерин" и без рифм звучит громче и противней ослиного рева...

Как же ты был прав, еретик и скряга Абу-ль-Атахия, чье прозвище-кунья означает "Отец Безумия", умерший за девяносто лет до моего рождения, непревзойденный мастер жанра "зухдийят" -- стихов о бренности жизни:

-- Вернись обратно, молодость!

Зову, горюю, плачу,

свои седые волосы

подкрашиваю, прячу,

как дерево осеннее

стою, дрожу под ветром,

оплакиваю прошлое,

впустую годы трачу.

Приди хоть в гости, молодость!

Меня и не узнаешь,

седого, упустившего

последнюю удачу.

Человек собрался было усмехнуться в третий раз, но раздумал.

И правильно, в общем, поступил.

Улыбка давно не красила его, лишенного изрядной части зубов, и среди них -- двух передних. Их выбил тупым концом копья один ревнитель чести из племени Бену Кельб, столь же горячий, сколь и опрометчивый.