JК
Алмазная история (пер. Н.Селиванова) :: Chmielewska Irena-barbara-ioanna
Страница: 126 из 613Однако как матери ей было приятно, что детьми восхищаются, так что молодой Кшиштоф Пшилесекий получил приглашение погостить во Франции. Графиня де Нуармон приобрела тем самым полную уверенность, что о женихе для дочери заботиться не придется. Дело едва не дошло до обручения чуть ли не с колыбели, как это принято в королевских домах.
В 1884 году, в чудную эпоху конца века, брак был заключен и Доминика переехала жить в Польшу.
Брат с родителями оставался в Нуармоне, который процветал почти как в старые добрые времена. Конечно, стража с алебардами у каждой двери не стояла и вооруженные рыцари не охраняли стены замка, но нормальной прислуги хватало, так что было кому ходить за свиньями, коровами и лошадьми.
Граф де Нуармон продолжал пламенно любить жену до конца жизни и все время боялся её потерять. Поэтому только на краю могилы, в начале двадцатого века, утратив уже былую ясность ума от старости и болезней, граф решился на признание.
– Поговаривали… – произнес он с трудом. – Может, ты помнишь, дорогая.
Клементина, сдерживая слезы, заверила его, что помнит все пережитое вместе с ним.
– Алмаз, – выдавил из себя граф. – Великий Алмаз…
Клементина честно напрягла память.
– Да. Помню. Что-то такое было. Очень давно.
– Он есть, – твердо заявил граф, неожиданно обретя силы, и замолчал.
Клементина, убежденная, что муж начинает бредить, но надеясь, что он ещё немного поживет, охотно согласилась – пожалуйста, пусть этот алмаз побудет.
Граф снова собрался с силами.
– Он у меня, – прошептал он. – Спрятан в книге.
В 1884 году, в чудную эпоху конца века, брак был заключен и Доминика переехала жить в Польшу.
Брат с родителями оставался в Нуармоне, который процветал почти как в старые добрые времена. Конечно, стража с алебардами у каждой двери не стояла и вооруженные рыцари не охраняли стены замка, но нормальной прислуги хватало, так что было кому ходить за свиньями, коровами и лошадьми.
Граф де Нуармон продолжал пламенно любить жену до конца жизни и все время боялся её потерять. Поэтому только на краю могилы, в начале двадцатого века, утратив уже былую ясность ума от старости и болезней, граф решился на признание.
– Поговаривали… – произнес он с трудом. – Может, ты помнишь, дорогая.
Клементина, сдерживая слезы, заверила его, что помнит все пережитое вместе с ним.
– Алмаз, – выдавил из себя граф. – Великий Алмаз…
Клементина честно напрягла память.
– Да. Помню. Что-то такое было. Очень давно.
– Он есть, – твердо заявил граф, неожиданно обретя силы, и замолчал.
Клементина, убежденная, что муж начинает бредить, но надеясь, что он ещё немного поживет, охотно согласилась – пожалуйста, пусть этот алмаз побудет.
Граф снова собрался с силами.
– Он у меня, – прошептал он. – Спрятан в книге.