JК
Алмазная история (пер. Н.Селиванова) :: Chmielewska Irena-barbara-ioanna
Страница: 412 из 613Ее это даже и не очень интересовало, а супруг прабабки, граф Нуармон, тот самый Луи-Людовик, наверняка не признался жене в близких связях с Мариэттой. А если прабабка Клементина и сделала кое-какие выводы из газетных публикаций о несчастном случае и тяготеющем над неким парижским домом проклятии, то сохранила их для себя.
– Ну вот, можно сказать, и умчались в синюю даль наши надежды бодрой рысцой, – с грустью произнесла Кристина. – Это все или там ещё о чем-то написано?
Я постаралась сохранить остатки оптимизма.
– Прабабка Клементина – это огонек в непроницаемой темноте истории, – веско заметила я. – И нечего хныкать, лучше внимательнее вникай в её послание.
А дальше в послании упоминалось о телеграмме из Кале дочери Клементины, Юстины. А вот и письмо, отправленное Юстиной из Лондона. Его хаотичность просто выводила из себя.
– Да, в наличии писательского таланта эту прабабку не обвинишь, – ворчала Кристина, изучая сумбурное послание. – Вроде бы человеческим языком написано, даже без грамматических ошибок, а уж наворочено – без поллитра не разберешь.
– Допей свое винишко и постарайся разобраться, – посоветовала я, задумавшись внезапно над посторонним, казалось бы, вопросом: а на каких языках написана изучаемая нами историческая корреспонденция? Польский, французский и английский мы знали в равной степени, так что нам было без разницы, на каком написано. А ведь это имеет значение. Вот, скажем, Юстина писала матери наполовину по-французски, наполовину по-польски, время от времени вставляя английские слова.
– Ну вот, можно сказать, и умчались в синюю даль наши надежды бодрой рысцой, – с грустью произнесла Кристина. – Это все или там ещё о чем-то написано?
Я постаралась сохранить остатки оптимизма.
– Прабабка Клементина – это огонек в непроницаемой темноте истории, – веско заметила я. – И нечего хныкать, лучше внимательнее вникай в её послание.
А дальше в послании упоминалось о телеграмме из Кале дочери Клементины, Юстины. А вот и письмо, отправленное Юстиной из Лондона. Его хаотичность просто выводила из себя.
– Да, в наличии писательского таланта эту прабабку не обвинишь, – ворчала Кристина, изучая сумбурное послание. – Вроде бы человеческим языком написано, даже без грамматических ошибок, а уж наворочено – без поллитра не разберешь.
– Допей свое винишко и постарайся разобраться, – посоветовала я, задумавшись внезапно над посторонним, казалось бы, вопросом: а на каких языках написана изучаемая нами историческая корреспонденция? Польский, французский и английский мы знали в равной степени, так что нам было без разницы, на каком написано. А ведь это имеет значение. Вот, скажем, Юстина писала матери наполовину по-французски, наполовину по-польски, время от времени вставляя английские слова.