JК
Алмазная история (пер. Н.Селиванова) :: Chmielewska Irena-barbara-ioanna
Страница: 505 из 613По соседству расположилась и старая корчма, трактир, который, ясное дело, теперь был превращен в аккуратную маленькую гостиницу.
Молодой Фавье, на вид мужчина лет сорока пяти, сидел в палисаднике своего домика за столиком и потягивал сидр из оплетенной бутыли. По всей видимости, содержимое бутыли доставляло ему величайшее удовольствие. От наслаждения он закрыл глаза, по лицу блуждала довольная улыбка, откровенно говоря, не очень умная. А может, он задремал и видел теперь приятные сны? Как бы там ни было, мы не намерены были ждать, когда он проснется, и довольно бесцеремонно заорали над его головой:
– Добрый вечер, месье Фавье!
Молодой Фавье, а точнее Фавье не первой молодости, вздрогнул, широко раскрыл глаза, глянул на нас и тут же снова закрыл. Даже крепко зажмурился. Потом осторожненько приоткрыл один глаз, и на его лице отразился такой ужас, какого наверняка не испытывал ни один мужчина при виде молодых женщин, если они, конечно, не держали в руках какого-либо орудия убийства.
– О святой Петр! – простонал Пьер Фавье. – Что же это такое? Да и выпил ведь всего ничего… Надо же, первый раз в жизни!
Он закрыл приоткрывшийся глаз и приоткрыл второй. Затем повторил операцию, поочередно открывая то правый, то левый глаз, но смотрел почему-то только одним. Слегка ошеломленные, мы терпеливо стояли над ним, слишком занятые своими проблемами, чтобы пытаться понять причину столь странного подмигивания.
Молодой Фавье, на вид мужчина лет сорока пяти, сидел в палисаднике своего домика за столиком и потягивал сидр из оплетенной бутыли. По всей видимости, содержимое бутыли доставляло ему величайшее удовольствие. От наслаждения он закрыл глаза, по лицу блуждала довольная улыбка, откровенно говоря, не очень умная. А может, он задремал и видел теперь приятные сны? Как бы там ни было, мы не намерены были ждать, когда он проснется, и довольно бесцеремонно заорали над его головой:
– Добрый вечер, месье Фавье!
Молодой Фавье, а точнее Фавье не первой молодости, вздрогнул, широко раскрыл глаза, глянул на нас и тут же снова закрыл. Даже крепко зажмурился. Потом осторожненько приоткрыл один глаз, и на его лице отразился такой ужас, какого наверняка не испытывал ни один мужчина при виде молодых женщин, если они, конечно, не держали в руках какого-либо орудия убийства.
– О святой Петр! – простонал Пьер Фавье. – Что же это такое? Да и выпил ведь всего ничего… Надо же, первый раз в жизни!
Он закрыл приоткрывшийся глаз и приоткрыл второй. Затем повторил операцию, поочередно открывая то правый, то левый глаз, но смотрел почему-то только одним. Слегка ошеломленные, мы терпеливо стояли над ним, слишком занятые своими проблемами, чтобы пытаться понять причину столь странного подмигивания.